Reform.news продолжает публикацию проекта культуролога Максима Жбанкова «Глюконат нации. Введение в новую культурную ситуацию».
Перед вами аналитический культурный сериал о беларусской идентичности в эпоху посттравмы, эмиграции и институционального распада.
Каждая публикация — самостоятельный «эпизод» авторского размышления о том, как жить культуру без сцены, без плана и без центра. Это одновременно манифест и попытка поймать вкус времени, где равно важны кураж, сарказм и разбор п(р)олетов. Проект предлагает не ответы, а оптику — для тех, кто устал от институционального хайпа, но всё ещё хочет что-то собирать из пепла.
Сегодня вашему вниманию — третий эпизод.
***
Пять лет после 2020-го – хорошая дистанция для трезвого взгляда на наличный культурный (бес)порядок. Смогла ли храбрая свежая культурка новой Беларуси заявить о себе как цельном явлении? Стала ли заметным событием, перспективной фабрикой смыслов и стратегическим выбором? Движение как бы есть. Растут институции. Как-то сложился штат управленцев. Придуман музей. Кто-то что-то издает, снимает и выпускает. Куда-то ездит. Штампует дорожные карты. А глубинного прорыва нет. Есть знакомый багаж и игра по привычным лекалам. Снова Караткевич. Еще Хаданович. Опять политзэки. Бессменный Гедройц. Да еще все мы, живущие мимо этого праздника.
Почему так? Откуда это острое чувство концептуальной беспомощности, марша на месте и тотального риплэя? Куда мы приплыли со своими куражом, винтажом, калькуляциями и заплачками? И могло ли быть иначе? Чужие тут не к месту. Спросим себя.
Пять блоков аналитического разбора – моя личная версия новой культурной ситуации. Это опыт первичной навигации, рабочий функционал и приглашение к суждению. Разбор мутаций, каталог фантомов, хореография коллективной души. Попытка разобраться в механизмах того, что работает, не работает и в принципе не может работать в странном мире посттравматичного белкульта.
Тактики пепла: хайп, кабаре, аутсайд
Смысл культурных катастроф в разрушении инерции. У них нет шкодных авторов и злобных заказчиков. Просто в какой-то момент “металл устает” и внезапно кончается то, что казалось всегдашним. И надо хоронить или праздновать. Белкульт сегодня живет после жизни. Он битым зеркалом рассыпан на фрагменты стиля, огрызки идей, приемы выживания, обрывки нарративов и условные репутации. А громко объявленный приход “солидарных сообществ” случился лишь в сознании тех, кто его придумал. Реальность воспроизводит пробелы и разрывы. Три способа с этим поладить: продать, укротить и прожить. Назовем это хайп, кабаре и аутсайд.
Пять лет – достаточный срок для прощания с иллюзиями. Где главная – обещание скоропостижных перемен и триумфальный приход “иной Беларуси”. Мир не спешит встретить эвакуантов бурными овациями и ждет деловых предложений. Узнаваемого плэйлиста. Или хотя бы сносного английского.
Выехавшие выносят за кордон дефектные культурные коды: ментальные травмы, национал-позерство, манипулятивный конформизм, склонность лечить катастрофизм директивами и психологию боевого гастарбайтера. Оставшиеся дышат выгоревшим дизайном перемен, агрессивным лоялизмом и бесконечной прополкой пока уцелевших грядок. А всё, что ты можешь предложить миру, выйдя со своих пожарищ — запах дыма и тени свободы. Хайпом будет объявить это уникальным торговым предложением.
Хвостом вперед, теряя перья
Удобно во всем винить колхозный режим. Но не так приятно принять тот факт, что режиссеры культурного ступора живут с тобой рядом и кричат те же лозунги. Поскольку на концептуальном уровне одинаково ущербны квазисоветский сентимент режима, альтернативный романтизм “адраджэння” и долгое эхо уличных маршей. Общий настрой стратегов культурки – рост назад. Инерционный зов в придуманное вчера, когда мы были большими. Панковское
No Future. Но у панков было хотя бы настоящее. А тут — дэнс вокруг пустоты.
Ведущая нота постбаррикадного гона – обиженный плач культурных сироток, брошенных родиной, которой никогда не было. Время терять имена и прятать лица. (Едва) живой креатив уползает в гаражный вайб и секретный арт, на улицах лютуют ментальный спецназ и православное стукачество. Громче всего звучит каталог наших бед. С позитивом пока дружить сложно.
Белкульт говорит с эпохой как умеет – на единственно знакомом языке аварийной беларускасці. В худшем случае, в формате новостной сводки. В лучшем — с учетом текущей конъюнктуры, политического расклада и ситуации на культурном рынке принимающей стороны. Характерный пример – знатный монтажник Николай Халезин, глобальный гастролер с отличным деловым чутьем, способный превратить любой тревожный локальный материал в светское поп-шоу, прошитое актуальными пасхалками.
Мастеровитость обманчива: она меняет шизу на успех. Цепляет темой — но вместо нерва гонит технику. Ведь как оно бывает: вроде хочешь арта и правды – а все равно по факту хайповая разводка.
Фейерверки беларускасці. Суета вокруг продаж.
Шумовой прибой
Заказная беларускасць часто не имеет рыночной цены. Зато претендует на символическую значимость, постепенно превращаясь в бюро ритуальных услуг. И создает тем самым поле для хайпа — игры на больших сюжетах.
Это не вернисаж — это политическая акция. Это не фильм — это акт солидарности. Это не книжная серия — это библиотека новой Беларуси. Это не музыкант — это народный дипломат. Так качеством жертвуют в пользу статуса. Но артист получает ложное чувство комфортности: донор платит за нужный фрэйм, а в прочем рубит слабо. Тебе вполне достаточно просто выполнить заказ, который вряд ли отменят — при любом исходе проекта. Символической миссии статусного исполнителя вполне созвучен символический результат. Действие без очевидной полезности.
И тут нет особой разницы между энергичным конъюнктурщиком и простодушным артистом, наскоро слепившим по зову сердца недодуманный продукт.
Так в белкульт прилетают условные ценности — вещи, которых вроде не просили. Но которые особо заметны в ситуации обнуления культурного порядка. Конвенции осыпаются и остаются артефакты.
Закордонные поэтические сборники в стиле “Тридцать лет моих успехов” с параллельным переводом на английский. Бесконечный марш синих котиков. Белрок на стихи политзэков. Очередное видео “про протест”. Бодрые фэсты “абуджаных” (был однажды – видел все). Монтажные пьески по тюремной переписке. Вялое кино про честных журналисток. Бойцовские хористы. Пацаны с тюремным шансоном. Экспозиции дерзкого плаката вокруг очередной политической сходки.
Месседжи сыплются с неба. Ходи, подбирай.
И не важно, что беларусы давно в курсе, а чужим все равно. Ничего, что очередная заказная кинопремьера озадачивает даже вполне лояльно настроенную публику. Спокойно, народ! Это просто не вам снято.
Тогда кому? Может, донору. Может, офису. Может, частным инвесторам. Или низовым эвакуантам — без оглядки на ваших Джармушей. А, может, просто самому автору. Нервы обожженные подлечить. Вот тебе сразу бизнес, пропаганда и психотерапия. Смотря как подойти.
Да какая разница! Культурка – она такая. Выбор символичен. Качество условно.
Шлак говоришь? А вот клиенту понравилось. И политически всё верно.
Сервис засчитан. Сигнал пошел. Не хочешь – не ешь.
Хайп судить легко. Но осуждать трудно.
Пора кабаре
Хайп подменяет яркость мысли политической повесткой. И неизбежно уходит в чистый декор. Ну, вышла ты в Варшаве на улицу. Крикнула за Беларусь. И что дальше? И кто дальше?
Но есть другие тональности. Когда гаснет пафос и устали баррикады, приходит пора кабаре. Кабаре, в принципе, странное дело. Народная развлекуха. Она же оперативный репортаж. Она же политический комментарий. Она же бродячий музон на грани нервного срыва. Или экстремальный полет без страховки.
Есть соблазн посчитать его вульгарной изнанкой “большой” культуры – и жестоко ошибиться. Поскольку всё ровным счетом наоборот: нижние этажи позволяют вырасти верхним. И никак иначе. В ситуации шоковой деструкции довоенного белкульта это блестяще подтвердилось. Кризис державной культурки вызвал к жизни новое кабаре – опыты стихийной активности артистов, лишенных точки опоры.
В центре нашего трындеца иначе зазвучали фельетонные “Саўка ды Грышка” с “Радыё Свабода”. Неожиданно остро – правда, лишь на один злой трек “Ашчушчэнія не це” – раскрылись “РСП”. Включила в дуэте с Константином Горячим колючий сарказм Наста Шпаковская. Но безусловно этапными стали два очень разных, но равно сильных проекта – боевой шансон “Красной зелени” (2021-2023) с оперной примой Марго Левчук и шизоидный шик экранного сериала “Процессы” (2023) от Андрея Кашперского. Общая метка — эмоциональный зашквар. Злой фельетонный кураж, саркастическая клоунада. Кафка пополам с Дэвидом Линчем, озвученный “Приключениями Буратино”. Материал одновременно крайне свойский и предельно хулиганский. Он оказался абсолютно своевременным в ситуации страны на изломе времен.
Это стиль взбесившегося автопилота рейса Москва — Пекин. Куплеты спятившего джубокса вашего аквапарка. И расстрельный угар всех двух тысячелетий советской эстрады. Иронизмы чинили души и включали мозги. Гротеск снимал болевой шок.
Кабаре прописало смену эпох. И пригасло с уходом остроты момента.
Аутсайд mon amour
Если кабаре – городской фланёр, то аутсайд – его задумчивый братишка. Продукт культурного террора, теневого активизма и политического сыска. Присутствующий отсутствующий. Он движется мимо правил не потому, что не любит правильных. А потому что в сетке этих правил его нет. Оттого в аутсайде ноль проверенных форм и стабильных решений. Он весь на разрывах и склейках. Как сказал бы берлинский умник Генрих Киршбаум, сплошной бриколаж.
В работу годится все. Ехидные плясовые и буддийские мантры, рассыпающиеся текстовки, катастрофичное танго и депрессивный электро-поп, монтажные мемуары ручной камеры, трехминутные психодрамы, лесное радио, сбивчивый ритм нервного бега от незримой погони, варшавское алко-буги и отходная нищей прекрасной юности. Всё тут. На расстоянии вздоха. Вроде рядом. Как бы напоказ.
Лучше всего смотрятся сбои программы. Так, видный попсовик Владимир Пугач неожиданно вошел в альянс с польским режиссером и парой купаловцев для (как бы)мюзикла по текстам политзэка Максима Знака. И маленький оркестр тонкой настройки сумел удивить даже своих участников. Он сыграл точно, кайфово и трогательно. Вопреки всем своим шаблонам и домашним закаткам. Тот случай, когда “неактерство” пришлось в масть.
Самый живой, сложно сшитый и честный из трендов сломавшейся эпохи делают люди богемной заточки – трагично светлая Света Бень, белый клоун Сергей Пукст, ершистый бэнд Polyn, готичная Цемра, шаман эфира .K, пижон-хулиган Алексей Кузьмич. Они живут не повесткой. Они сами повестка. Полевые заметки сложносочиненных существ. Мастерская глубинного психодайвинга.
Смысл тут в вольной рифмовке слов и стилей, неформатном режиме вещания, сдержанном (мело)драматизме и точной авторской интонации. Они пишут – но так, что читаешь между строк. Они поют – но сразу на трех языках с мелодией поперек. Они делают кино – но из картона, мифов, мигрантской тоски, внезапных купаловцев и пустой стеклотары. Режиссер Юрий Семашко со своим дебютным полным метром “Лебединая песня Федора Озерова” так попал на Берлинский кинофест.
Совершенно неясно, как это выходит. Но жизненно важно, что это есть.
Фуршет на обочине
Три цвета времени: чертополох подполья, лебеда госкульта и ромашки потреблянса. Цикл спарринг-матчей с разнообразными – но равно чужими – культурными полями. И результаты тоже разные. Ремикс, римейк, гибрид, фельетон. Аукцион, уценка, распродажа, премьера. И опять по новой.
Современный белкульт размножается делением на секции по интересам: державный агитзабег, тихое сопротивление, эмигрантские заплачки, тематичные промоивенты, лабораторные штудии, (само)рекламные акции, спортивные праздники и народные забавы. Всё это действует в разных плоскостях условного культурного процесса, практически не пересекаясь и друг друга не замечая. Мы есть, но это не точно.
Культурка не делает страны, души и погоды. Наш вокал – приложение к милицейской сводке и рекламным джинглам. Выездной культур-расклад в гротескной форме воспроизводит знакомую хореографию окраинного культурного мирка. Кто там? Контрабандисты и пограничники. Номады полураспада.
Архипелаг Беларусь вылетел на новый меридиан. Но не стал от этого Парижем.
***
Электронная почта для обратной связи – [email protected]
***
Читать первый эпизод проекта тут. Без VPN.
Читать второй эпизод проекта тут. Без VPN.
Читать четвертый эпизод проекта тут. Без VPN.
Читать пятый эпизод проекта тут. Без VPN.
Падпісвайцеся на культурныя навіны Reform.news у Telegram