Тэкст паэта і пісьменніка Колі Сулімы пра Мінск адчыніў нам дзверы… у прыўкраснае. Бо ў адказ на эсэ берлінскага беларуса ў публічную прастору былі выкладзена столькі разнастайных — філасофскіх, паэтычных, крытычных, публіцыстычных водгукаў пра горад: ад Таццяны Заміроўскай — да Ігара Бабкова. Што стала відавочна адно — мы думаем пра Мінск, нават у ім (не) знаходзячыся.
Мы перавынаходзім горад увесь час і разгадваем, бяжым з яго і вяртаемся, адштурхоўваем і адначасова сумуем па ім. Бо як сказаў яшчэ адзін паэт, Мінск увесь час змяняецца. Убіраючы час, прапускаючы яго праз сябе, ён прапануе нам заняць свае месцы. Якія? Кожны ўжо вырашае сам.
Дыскусіі пра Мінск і права выказацца пра яго — пытанне, якое прагучала найбольш востра ў гэтый завочнай палеміцы. Бо Коля Суліма — аўтар, які прыехаў у Мінск на кароткі тэрмін з канкрэтнай мэтай, аўтар, які ўжо не жыве ў Беларусі — і гэта і добра, і дрэнна, бо дае свой погляд на месца. Але прэтэнзія падштурхнула нас знайсці ў архівах Reform.news і свой тэкст пра Мінск, які быў створаны менавіта ў горадзе. Наша аўтарка Кацярына Маршына напісала яго ў 2021-м, яшчэ да эміграцыі — і гэта яшчэ адно аблічча горада, якое, вядома, ужо змянілася.
Забаўна, што і гэты тэкст у пэўным сэнсе ўжо гісторыя.
Але лічым важным перадрукаваць яго без зменаў.
***
Между «последним» и «первым»: заметки о культурной жизни Минска периода большой депрессии
Культурная жизнь Минска все больше уходит в складки города. В новые старые пространства, которые (пока еще) работают. В квартиры, мастерские и бары. И даже в госинституциях, в которых (последние несколько дней, недель, месяцев?) дорабатывают хорошие специалисты, есть понимание того, что все может измениться в любую минуту.
«Приглашаю на свою последнюю лекцию в музее», — пишут специалисты в соцсетях, анонсируя выступление. Новая примета времени. Последний концерт, выход на сцену, выставка, сезон фестиваля… В Минске тебя преследуют «последние» ивенты, которые кто-то делает, покидая место работы. Специалистов «уходят», увольняют, с ними не продлевают контракты, а кто-то и сам принимает решение, делая по своей воле «последнее» событие на память. То есть, за «последним» начинает маячить в перспективе «первое» событие — где-то в другом месте. Но когда это будет? И будет ли? И что сейчас?
Пока же масштабные чистки. Работников госучреждений наказывают за инакомыслие, за то, что посмел подумать о другом кандидате в президенты и даже поучаствовать в его избирательной компании. Слишком явно переживал, радовался, горевал не по тем поводам. Хотел перемен.
Пожалуйста — получайте перемены. Профессионалам не продлевают контракты и заставляют помалкивать о репрессиях, угрожая «плохой» характеристикой с места работы. В стране рынок вакансий не так велик, и актер, работник музея, музыкант трижды подумает, нужен ли ему или ей «громкий уход».
Что на выходе? Еще одно направление в культуре за отсутствием специалиста «просядет», а может, и «обрушится». В культуре ведь как: есть люди, которым интересно — и возникнет на месте заброшенного храма фестиваль, будет запущен проект по восстановлению усадьбы, откуда не возьмись привезут выставку художника с мировым уровнем, образуется маленькая, но яркая театральная компания, выйдет книга, которой «никак не могло быть, а она есть», снимут кино. Не будет такого человека — не будет ничего.
Видимо, к этому ничего мы сейчас неумолимо движемся.
«Добрый день! Мы хотели бы пригласить Вас на мероприятие. Позже скажем, где и когда». Событие, о котором не нужно рассказывать — еще одна примета времени. Вначале из пресловутых «что, где, когда» исчезает уточняющее «где» — место зашифровано, потом важное «когда» — время мероприятия начинает сдвигаться, а то и вовсе сужаться. И часто все, что остается, это прекрасное «что», о котором можно рассказать лишь немногое.
И ничего не поделать: таковы актуальные реалии. В стране, где количество политзаключенных неумолимо растет, опережая население заброшенных деревень, трижды подумаешь: нужно ли людям лишнее внимание.
Но прекрасное «что», напомню, есть.
Например, недавно удалось побывать на закрытом превью work-in-progress нового спектакля одной независимой театральной компании. Проект называется «Музей (не) очень нужных вещей». Режиссером постановки по пьесе беларусского драматурга выступил россиянин Дмитрий Мышкин. В текстовой основе спектакля, который родился в рамках лаборатории “Уже готовый мир”, — рассказ театрального режиссера и актера Алексея Размахова, минчанина, который сейчас живет в Москве.
Посещение спектакля напоминало старый добрый квест времен Беларусского свободного театра 2010-х. Есть пароль, место сбора, и тот самый человек, который встречает тебя на входе. На самом деле режиссерский эскиз «Музей (не) очень нужных вещей» — это не обличающее власть высказывание, а история жизни одного человека театра. Музей имени меня в рассказах и предметах. Актеры перемещались по небольшой комнате, и, останавливаясь возле повседневных объектов — обуви, мобильного телефона, маски, зеркала — рассказывали-играли небольшие воспоминания из жизни героя. Те воспоминания, которые на самом деле человека «выдают» и формируют. Зрителю был предложен другой взгляд на чужое и свое «я» — как бы выглядел музей имени Вас? Что бы там находилось? И в целом какой могла быть его концепция? Организаторы включили интерактивный элемент в постановку: в определенный момент представления публика могла делиться идеями своих персональных пинакотек. Мне почему-то захотелось, чтобы в музее имени меня не было бы стен, и можно было бы идти, куда хочешь.
Город сам, мне кажется, все больше начинает превращаться в музей. Не живой, наполненный людьми, светом и произведениями искусства, а музей военного времени — с пустыми площадями, закрытыми пространствами, сумрачными лицами минчан и равнодушными торговыми центрами. Любимые экспонаты вынесли, убрали в чулан, спрятали куда подальше, увезли за границу. Осталось то, что не жалко, забыли, и… то, что живет и создает, вопреки всему, открывая в себе и в других новые качества.
В Национальном художественном музее продлили проект, посвященный 100-летию виленского беларусского музея имени Ивана Луцкевича, в баре Мad Frog Taproom открылась мультимедийная выставка Евгения Бакера, Беларусский союз дизайнеров придумал проект «Тревожный чемоданчик»…
И тут же — в филармонии отменили концерт «Желтые звезды», посвященный памяти жертв Холокоста. Кто-то написал донос — еще одна «краска» к реалиям Беларуси времен большой депрессии.
На днях мне удалось побывать в культурном центре «Корпус». Архивист Мария Удовыдченко из Санкт-Петербурга приехала отдохнуть на уикенд в Минск, и ей предложили рассказать об архиве одной из самых известных культурных институций России — петербургской коллекции Музея современного искусства «Гараж». Мероприятие проходит открыто — да, «Корпус» жив и работает в режиме сохранения, впрочем, как и большинство из нас.
Мария рассказывала о фондах петербургской коллекции: что в собрании институции есть разные фонды — художников, галереи, исследователей, даже фанатские архивы. Что есть определенные типы архивных документов: эферемиды (афиши, пригласительные, буклеты), собственно, архивные документы (рукописи, эскизы, издания к выставке), изображения, объекты. Слушая лекцию, ловила себя на мысли, что до стройной системной работы с архивами нам еще ой как далеко. Как будто Мария рассказывает нам все это оттуда, из «мирного» времени. А у нас тут другое.
«Последние» ивенты и спектакли как раз без афиш.
Выставки в барах и концерты без пригласительных.
Случайные гости и новые уезжающие.
Спасительный эскапизм и ватная бессонница.
Бесконечное стирание старой и новой истории.
Цензура и страх.
Драгоценные слово и память.
Между чем-то «последним» и чем-то «первым».
Культура в складках города.
Падпісвайцеся на культурныя навіны Reform.news у Telegram