С 1918 года Литовская Республика со столицей в Каунасе существовала как демократическое, а с 1926-го и до начала советской оккупации в 1940-м – как авторитарное государство во главе с жэстачайшим президентом-диктатором Антанасом Смятоной. Смятона был человеком замечательным во всех отношениях: регулярно ператрахивал свой Сейм, знал «кто в рот, а кто не в рот», брался за яйца именно в тот момент, когда в стране больше не пропадало молоко. В общем, был весь из себя далеко не последний диктатор Европы — и, кажется, при этом он даже не был «hалубым». Настоящий альфа-самец европейского рейтинга диктаторов по версии журнала «Доминирование и подчинение»!
Тем не менее, в 1940 году году Литовская Республика была оккупирована СССР, а жадный до власти литовский диктатор не смог сохранить территорию своей страны. Литовская Республика сохранилась как мем благодаря памяти и мечте — что позволило стране восстановить независимость в начале 1990-х.
В то самое время, когда в Литовской Республике только зарождался крывавы рэжым диктатора Смятоны, российские большевики уже несколько лет к ряду крушили в капусту беларусов после поражения БНР. Беларусов крушили с наслаждением. Крушили вместе с основами парламентаризма, вместе с правом на частную собственность, вместе со свободой, которая так и не смогла достичь каждого дома в границах объявленной 25 марта 1918 года социал-демократической Беларусской Народной Республики со столицей в Минске.
Приход советской власти на беларусские земли в 1918 году, вероятно, казался для многих беларусов концом национального проекта. Беларусской Народной Республики больше не существовало как суверена: 1 января 1919 года была объявлена ССРБ, а легитимное правительство нашей страны (Рада БНР) продолжило существовать уже в изгнании — как символ мечты и памяти о Беларуси. Благодаря им на картах мира в 1918 году закрепился новый топографический мем — «Беларусь» — и отказать в праве на существование стране с таким названием не получилось даже у российских большевиков. Беларусы одержали историческую победу над империями, застолбив за собой право на ядро собственной Земли Обетованной (до которой уже не надо было ехать в The Holy Land, ведь она была прямо здесь, во дворе любого хутора). И даже отмороженная советская власть ничего не могла противопоставить тезисам Третьей уставной грамоты Рады БНР: «цяпер мы‚ Рада Беларускай Народнай Рэспублікі скідаем з роднага краю апошняе ярмо дзяржаўнай залежнасьці‚ якое гвалтам накінулі расейскія цары на наш вольны і незалежны край. Ад гэтага часу Беларуская Народная Рэспубліка абвяшчаецца незалежнаю вольнаю дзяржавай».
Несмотря на кажущийся гамон национального проекта, национальное государство беларусов состоялось как мем.
В 1926 году руководитель Рады БНР Пётра Кричевский отмечал в своей статье «Покліч», что хотя советская Беларусь и вынуждена праздновать Независимость 1 января 1919 — то есть, отмечать независимость коммунистическую — никто уже не может сопротивляться силе акта 25 марта 1918 года. Кричевский подразумевал, что для национальной истории не так важен режим, как право на территорию, где даже диктатура может гарантировать суверенитет нации — с перспективой уничтожения диктатуры и сохранения эксклюзивного права территории за народом.
25 августа 1991 года небольшая группа парламентской оппозиции (состоявшей из депутатов Беларусского Народного Фронта во главе с Зяноном Позняком) смогла в абсолютном меньшинстве сокрушить коммунистов в ещё советском Верховном Совете БССР и добиться придания статуса конституционного закона Декларации о независимости. Впервые за 70 лет — с момента советской интервенции в БНР — беларусы восстановили полностью независимое национальное государство.
Важны декорации. В конце 1980-х Беларусь наравне с четырнадцатью «братскими республиками» СССР переживала эпоху перестройки. Правда о Куропатах, рассказанная под бело-красно-белыми флагами, подрывала устои советской империи на западном направлении похлеще двухсоткилограммового заряда тротила в фундаменте ленинского мавзолея.
В Беларуси начала 1990-х, как и в других республиках СССР, националисты требовали все больше свободы от московской номенклатуры. Местные партийные элиты отвечали на эти вызовы согласованными с Кремлём полумерами. Так, в надежде усмирить набирающих популярность беларусских националистов (в частности Беларусский Народный Фронт «Адраджэнне»),
компартия имитировала либерализацию в БССР почти так же, как руководство нынешней Беларуси заигрывает с Западом накануне получения очередного кредита МВФ.
Сегодня накануне переговоров с МВФ власти стараются не арестовывать гражданских активистов, не врываться в офисы предпринимателей, не избивать собирающих подписи за очередную петицию и не расстреливать в тюрьмах осуждённых по высшей мере. До завтра подождёт. В расчете «на завтра», 27 июля 1990 года власти БССР приняли Декларацию о государственном суверенитете… в рамках СССР! Декларация создавалась с оглядкой на действия российских коллег, имитирующих демократизацию «совка» из Москвы. Разумеется, ни о какой реальной независимости Беларуси от Кремля речи не шло. Однако мысль о независимости, озвученная властями, стала импульсом, который уж через год сработал против самого ее существования.
Это было время реформ и дефицита, свободы, фарцовщиков, «варёнок» и «событий». Именно так, стыдливо и в скобках, изящным эвфемизмом «события» государственная пропаганда называла происходившие по всему СССР протесты против линии партии. Термин «события» был поистине многогранен! Им брендировали и этнические конфликты, и религиозное насилие, и акции националистов против армии, и густые штормы радикального религиозного ренессанса и вооруженных столкновений в советских окраинах.
В отличие от большинства советских республик, беларусские «события» обошлись без раненых и погибших
— ведь они происходили, в основном, в формате мирного парламентского противостояния (подробнее о нем можно почитать в книг Сергея Наумчика «Дзевяноста першы»).
Возможно, именно из-за того, что независимость досталась беларусам без крови, сегодня так много наших сограждан и людей во власти эту независимость ни во что не ставят. Под Москвой — так под Москвой, в кокошнике — так в кокошнике, Путин — так Путин.
26 лет назад депутаты БНФ без крови добились независимости для Беларуси. Однако наша страна, как в своё время СССР, пользуется за границей, в основном, дурной репутацией. Как вышло, что, например, литовцы (которые по своей натуре ничуть не меньшая деревенщина, чем беларусы) считают себя едва ли не «солью земли», а в копилку беларусов забрасывают монетки с бронзовеющим портретом Лукашенко на аверсе и гравюрой крестьян в изодранных лаптях на реверсе?
В Беларуси есть Адам Глобус и Владимир Цеслер, Валентин Акудович и Светлана Алексиевич, Андрусь Горват и задница Даши Март, но соседи всегда напомнят беларусам только «о Батюшке» — потому что в этой стране самый вирусный контент на экспорт уже двадцать лет делает один и тот же человек. В Беларуси не так стыдно жить, как стыдно из неё уезжать. Стыдно за страну, о которой не знают ничего, кроме имени президента и «Europe’s last dictatorship». В какую сторону ты бы не поехал, бывшие соседи Беларуси по советской коммуналке запишут беларуса если не в доярки, то уж точно в продавцы советских тракторов. А заслужили ли беларусы другую славу?
Интернеты сокрушаются, что USAID лишает финансирования беларусскую оппозицию — и из-за этого работать становится намного сложнее. Представим себе Зянона Пазняка, который в Куропатах заявил бы «Пацаны, тут такое дело… госдеп США сократил финансирование, расходимся». Смешно, правда?
По сравнению с условиями, в которых в августе 1991 года работали депутаты парламентской оппозиции БНФ, унылые телодвижения звезд «оппозиционного» политического шоубизнеса в нынешней Беларуси, которые готовы поднимать народ на борьбу с «крывавым рэжымам» только в случае успешного подтверждения грантовой заявки — это пушистый клубок дымчатых котят, играющих с бантиком из розового зефира. Решительно, главный лозунг современной оппозиции в Беларуси — это бессмертный афоризм Евгения Липковича «Кастусёў или смерть», который точно отражает отсутствие воли, цели и понимания реалий современного мира у антилукашенковского политического истеблишмента в той же степени, в которой ими же не обладает и нынешнее руководство Беларуси.
Лидеры политических движений заявляют, что существуют в условиях диктатуры, но почему-то подбирают такие методы политической конкуренции, словно они баллотируются на выборы в демократической Швейцарии.
Хуже этого только их попытки реализовать в Беларуси идеи, рождённые в для других контекстах. Кажущиеся на первый взгляд безумными (из-за своих масштабов) проекты по смене правящего режима уже трижды произошли в Украине. Наткнувшись в третий раз на грабли коррупционеров, украинцы уже три года вешают негодяев на столбах и выбивают из Рады депутатов, которые сидят там чуть ли не с советских времён. Возможно, повешенных и изгнанных сменят непуганые «слуги народа», которые рано или поздно тоже начнут красть деньги на строительство стены на границе с Россией или школьные бюджеты. Важнее другое — народ Украины ошибается снова и снова, но создаёт собственные модели сопротивления и наказания власти — чтобы рано или поздно навсегда выбить из неё и коррумпированных чиновников, и президента-бизнесмена. Украинцы не теряют веры в себя и в то, что перемены возможны при их жизни.
В это же время беларусские политики снова и снова создают карго-культы из историй успеха соседей — и упаковывают их в беларусские неудачи. Вместо того, чтобы понять, какую страну они хотят построить — и действовать сообразно ситуации и контексту.
Сначала политические партии и движения Беларуси копировали сербский «Отпор» — и ничего не получилось. Потом думали, что можно просто собрать людей на Площади и произойдет чудо, как у украинцев в 2000-х. Но чуда не случилось, потому что украинцы креативили чудо под себя, свое собственное, крафтовое, в лимитированном тираже, с блекджеком и «сотнями» своего архетипа. Последний карго-культ беларусы строили вокруг установки джинсовых палаток в минус двадцать и революции через социальные сети — ведь в Украине и Египте прокатывало! Но ни замороженные палатки, ни смартфоны не дали нам свободы. Не тот контекст.
Сегодня беларусское национальное движение толкает вперёд разве что стыд: змагаешься в офисном кубикле с заказчиками, подрядчиками и партнерами с утра до вечера, а потом едешь в Вильню… И там, в городе, где с начала времён и до середины ХХ века никогда не было литовского большинства, слышишь от какого-нибудь надменного повара из литовского хутора — свысока и немного с жалостью: «ну как дела в беларусском колхозе?». Даже если ты никогда не управлял сеялкой и не доил коров, в ближнем зарубежье при слове «Беларусь» тебе обязательно напомнят про хорошее беларусское молоко и качественные плетки из конского волоса на кукурузно-кабачковом страпоне.
Беларусские внесистемные политики винят во всех грехах этой страны Александра Лукашенко и клан «агрохозяев» — группу бывших руководителей агроиндустрии БССР, которые управляют страной с середины 1990-х. Ведь как и в советские времена, «агрохозяева» крепко держатся друг за друга, за блат и за «сами все понимаете», толкают своих вперед (и со щита, и на щит) и не боятся «впрячься за своих пацанов» когда надо. Они прошли Гори-Горицкую академию, их дети прошли Академию МВД, а внуки Академию управления. Оппозиция может считать их всех «бандитами» до пришествия Мессии в Иерусалим, но не извлекает никаких политических уроков из их успехов.
В 26-й юбилей восстановления независимости не так стыдно за власть с дурным вкусом, как стыдно за политиков, которые назвали себя «оппозиционерами», но не только не оказались ничуть не лучше, а так и не смогли придумать свой путь для страны, о которой мечтали отцы БНР.
С Днём Восстановления Независимости.
