Алеся Михалевича признали политически значимой персоной. И это не хорошо. Объясняем, почему

Оппозиционный политик и бизнесмен Алесь Михалевич внесён в базу политически значимых персон (PEP), о чем сообщил у себя в Facebook. Журналист Reform.by поговорил с ним о том, что это значит.

«Базы данных политически значимых персон (Politicaly exposed persons – PEP) создают частные фирмы, а пользуются ими большие банковские группы. Считается, что политически значимые персоны более подвержены коррупции, и попадание в такую базу данных затрудняет открытие счетов, операции с криптовалютами, блокирует платежи выше определенного порога… Лично мне уже закрыли один из счетов, кроме того, электронный обменник заблокировал операцию по обмену.

То есть я попал в ту базу, в которой по идее, должны быть беларусские и российские госчиновники, которые получают зарплату и могут использовать свое положение. Но в то же время в большинстве инструкций для пополнения таких баз говорится, что в них могут включаться и руководители, и заместители руководителей крупных политических партий или те, кто был ими в прошлом, а также прочие известные и влиятельные лица.

В каком-то смысле это бич 21 века. Потому что создают эти списки частные компании, а пользуются ими банки – в том числе государственные. В итоге многие люди испытывают проблемы, их платежи автоматически блокируются. Даже если речь идет о порядочном человеке, то сотрудничество с ним настолько затруднено многочисленными очень длительными процедурами верификации, что финансовому учреждению проще отказаться от сотрудничества с этим человеком уже на этапе открытия счета», – объяснил Михалевич.

Политик не считает попадание в базы данных провокацией со стороны беларусских властей, но думает, что с подобными трудностями могут столкнуться и уже сталкиваются многие беларусы.

«Скорее всего, кто-то из сотрудников или группа сотрудников, которые искали информацию о Беларуси и России, были очень далеки от беларусских реалий. Они особо не разбирались, оппозиционный это деятель или человек, связанный с государством. И тот факт, что я был кандидатом в президенты и заместителем председателя одной из политических партий в Беларуси, они посчитали достаточным основанием для того, чтобы включить меня в этот список. Продемонстрировали результаты работы – вот, кого-то нашли.

Я практически исключаю тут вмешательство беларусских властей. Они не очень умеют работать с частными компаниями. Просто в поиске людей, связанных с Беларусью, нашли такого человека, как я. Не знаю, столкнутся ли другие деятели демсил с подобными проблемами, но мы это узнаем в ближайшем будущем.

К сожалению, это одно из проявлений коллективной ответственности, а она работает уже достаточно давно. Всем беларусам за границей теперь очень трудно пройти процедуры открытия банковских счетов, основания трастов или семейных фондов… Для большинства частных игроков самого факта наличия беларусского гражданства или какой-то связи с этой страной в прошлом достаточно, чтобы человеку отказать и больше с ним не связываться.

Проще с госорганами, которые обязаны выдать определённый документ, зарегистрировать сделку или что-то подобное. А структуры частного бизнеса не обязаны объяснять, почему они не хотят с тобой работать. Это их право, а не обязанность. И они отказывают без объяснения причин», — сказал он.

Михалевич также не верит в скорое разрешение возникшей проблемы.

«Маловероятно, что оспаривание решения принесёт эффект, потому что таких баз существует несколько, их создают большие фирмы, например, Dow Jones, эти базы они интегрируют между собой, поэтому если я добьюсь того, что меня исключат из одной или двух, то это не будет значить, что я не останусь в остальных. Конечно, я буду оспаривать своё включения в эти базы, буду разбираться, как работает система.

Но по аналогии с моим нахождением в розыске Интерпола по запросу беларусских властей могу сказать, что до сих пор в различных базах сохраняется информация о том, что я в ней был, несмотря на то, что это было давно, и это было незаконно. И это до сих пор очень серьёзно вредит мне. Например, если я прилетаю в США, то меня встречает офицер миграционной службы, который видит, что я был в базе Интерпола. И если у меня нет на руках, скажем, приглашения от Конгресса США, то ему гораздо проще отказать мне во въезде, чем вникнуть в ситуацию и впустить меня в страну. Поэтому, безусловно, негативные последствия я буду испытывать достаточно продолжительное время», – говорит Михалевич.