Дмитрий Тимашков с дочкой Лилией. Фото из личного архива предоставлено героем
Сколько благотворительных организаций нужно стране? Достаточно ли Красного креста? Хватит ли сил БРСМ и «Белорусского союза женщин» на всех сирот и детей с инвалидностью, стариков и оступившихся, больных и бездомных? Или лучше ограничиться открытками и дровами для оставшихся ветеранов? Благотворительность — по определению дело общества, и вряд ли без общества какое-либо государство способно закрыть все тонкие места в социальной поддержке. Но беларусское государство, кажется, решило попробовать. Среди НГО, ликвидированных в последние месяцы, шестнадцать — благотворительные. О трех из них Reform.by рассказывает сегодня.
«Зачистка» — так в КГБ официально назвали ликвидацию общественных организаций, формировавших гражданское общество Беларуси. За один день, 22 июля, были ликвидированы полсотни НГО по всей стране. Это было только начало — на сегодня уже 280 общественных организаций, некоммерческих учреждений и фондов ликвидированы либо ожидают формального решения суда, который их закроет.
Некоторые считают происходящее местью властей за санкции ЕС, другие считают санкции лишь удобным предлогом. В любом случае, «зачистка» идет по всем фронтам. Ликвидируются не только правозащитные, молодежные и прочие околополитические организации, в которых власть могла узреть «спящие террористические ячейки». Под нож пошли даже экоактивисты, защитники животных и клуб любителей песни.
Масштабы «зачистки» таковы, что она может отбросить беларусское гражданское общество на десятилетия назад, оставит людей наедине с их проблемами, отправит назад в тень болезненные вопросы, которыми не хочет заниматься государство. Мы не можем это остановить, но можем рассказать беларусам о том, ЧТО мы все теряем в этой ликвидации. Сделать снимок на память. В надежде, что все восстановится прежде, чем он пожелтеет.
Частное социально-благотворительное спортивное учреждение «Команда «Крылья Ангелов» известно тем, что занимались продвижением активного образа жизни среди людей с инвалидностью. Для создателя учреждения, Дмитрия Тимашкова, это еще и личная история: он растит дочь с тяжелой инвалидностью (у 15-летней девочки детский церебральный паралич в тяжелой форме).
Начиналось все как частная инициатива в 2015 году. Дмитрий сам всегда немного занимался спортом — велосипед, бег. Он решил найти занятие, чтобы выбираться с дочкой из дома. Сделал прицеп для велосипеда, чтобы можно было возить ребенка с инвалидностью. Постепенно у него получилось собрать «кружок» родителей с такими же детьми, они встречались, старались активно проводить время все вместе.
В том же 2015 году в Минске первый раз был организован настоящий полумарафон, и Дмитрий попробовал пробежать его вместе с дочкой.
«Это был интересный опыт, мне показалось, что и другим может понравиться. Но среди тех родителей, с которыми мы встречались, желающих заниматься таким суровым спортом не нашлось. Я попытался транслировать это шире. Про нас написали СМИ, и появились люди, которых заинтересовало мое увлечение. Таким образом кружок по спортивному интересу и образовался», — говорит Дмитрий.
Вместе с другими родителями они подали свою идею на конкурс социальных проектов Social Weekend. Изначально проект Тимашкова назывался «ВелоМамиЯ». В декабре 2015 года Тимашков зарегистрировал некоммерческое учреждение, чтобы заниматься этим всерьез.
«В процессе подготовки этого проекта я подумал, что вот, если я один поучаствовал в Минском полумарафоне – 2015, то почему бы не собрать кучу людей, чтобы поучаствовать в следующем полумарафоне? Мы изменили название проекта на «Крылья ангелов», получили гран-при на конкурсе социальных проектов и первоначальное финансирование. На Минском полумарафоне — 2016 мы уже участвовали под новым названием», — рассказывает Тимашков.
«Крылья ангелов» стали тренироваться регулярно, несколько раз в неделю. Участники увлеклись бегом довольно серьезно и участвовали во всех крупных спортивных мероприятиях в Беларуси. Позже инициативу стали приглашать на марафоны в Киев, Москву и другие страны.
Ядро организации составляли около десяти семей, которые постоянно участвовали во всех активностях.
«Наша задача была вовлечь как можно больше людей. Это уже был не кружок по интересам, а было целое движение, смысл которого был не только в помощи инвалидам. Мы пропагандировали, что важно жить активной жизнью. Наше движение создавалось для того, чтобы вытягивать людей из домов и не давать им зацикливаться на своем горе.
Потому что я тоже через это прошел. Мне тоже сначала тяжело было, когда обнаружился этот диагноз у дочки, потом проходит год-два-три, все только ухудшается, медицина не помогает. Твои друзья тем временем живут своей жизнью, в конце концов все связи теряются. Постепенно оказываешься где-то за околицей жизни.
А когда ты из дома выходишь, ты оказываешься в кругу нормальных здоровых людей, тем более вот таких спортивных, активных. Жизнь меняется, появляются краски. Уже нет этого ощущения замкнутости, брошенности, внутреннего переживания горя, вообще это горе отступает, меняется взгляд на жизнь.
Даже если в мероприятии в каком-то, в забеге участвовало 5-6 людей в колясках, но мы в качестве группы поддержки собирали несколько сотен человек, чтобы пробежать всем вместе. То есть можно считать, что иногда число участников движения доходило до нескольких сотен. Людям нравилась идея забега, что они приходят и просто своим участием помогают человеку с инвалидностью почувствовать себя в центре внимания, что это ради него, что он тут тоже может поучаствовать», — объясняет Тимашков.
Все годы, сколько существовала «Команда «Крылья ангелов», Тимашкову доводилось много взаимодействовать с чиновниками в различных сферах, чтобы обеспечить инициативы возможности для действия. И отношения с государством всегда были абсолютно нормальными, говорит Дмитрий.
«Мы старались сотрудничать со всем, с кем могли, так как многие люди у нас впервые занялись спортом, мы начали знакомиться со всеми спортивными организациями, старались получить поддержку. У нас тренировки проходили в Центре олимпийской подготовки по легкой атлетике: мы писали письма, обращались, дайте нам зал, дайте нам манеж, дайте нам вместе с другими, а не где-то там, отдельно от «нормальных». И они помогли.
Мы себя позиционировали как люди, которые занимаются какой-то социальной проблемой, и старались наладить контакт. И мы находили понимание с государством. Наша организация делала несколько совместных мероприятий с администрацией Ленинского района. С управлением по труду и соцзащите Мингорисполкома мы проводили мероприятия ко Дню информирования по проблеме аутизма, например, или ко Дню инвалида.
Каждый год, несколько раз в год мы обращались в горисполком для проведения наших забегов. И последние лет пять наши забеги стояли в городском плане культурно-спортивных мероприятий. То есть все у нас с государством было нормально», — подчеркивает Тимашков.
Поэтому мужчина даже представить не мог, что это государство решит «Крылья ангелов» пустить под нож.
28 июля, на фоне новостей о ликвидации всех подряд, Дмитрий Тимашков решил заглянуть в Единый госреестр юрлиц. И внезапно увидел рядом с названием своего учреждения пометку «находится в стадии ликвидации».
«Мы не совершали ничего противоправного, к нам не было никаких претензий, нас ни о чем не информировали, мы не знаем, с чем связано такое решение властей, но оно принято без нас и, видимо, это просто так не пройдет», — написал он тогда в соцсетях «Крыльев ангелов». — «Нам очень жаль говорить о том, что наши планы, вероятно, тоже будут нарушены. Тем более жаль говорить о том, что будут нарушены и наши обязательства. Совсем недавно мы начали прием заявок на «Осенний Бегопарк 2021», и есть люди, которые уже зарегистрировались. К сожалению, сегодня мы вынуждены говорить о том, что проведение «Бегопарка» под большим вопросом. Мы думаем о том, как разрешить проблему с уже внесенными благотворительными взносами. Также, мы обращались за финансовой помощью к спонсорам, и вот уже сегодня вынуждены отзывать наши просьбы».
Тимашков не скрывает, что новость о ликвидации была для него шоковой:
«Когда пошла волна этих ликвидаций, когда об этом читаешь, что закрывают даже организации, которые вроде бы и к политике не имеют никакого отношения… И тут в один прекрасный день мы тоже себя обнаруживаем в списке. Это было болезненно. Все эти закрытия происходили резко, по какой-то команде, было ясно, что это какое-то политическое решение. Мне тогда еще позвонила инспектор из ФСЗН и говорит: «Вам надо срочно предоставить какие-то бумаги, потому что знаете, что вас ликвидировали?». Я говорю: «Да вы что? Нет, не знаю». — «Ну так я вам говорю». То есть вот так вот, люди со стороны сообщали.
Позже пришло письмо из Минского райисполкома, где была зарегистрирована «Команда «Крылья ангелов». В нем было написано, что на основании решения Мингорисполкома ваша организация ликвидируется, объяснений никаких не было. Я попробовал позвонить, тоже никакого ответа толкового не было. Потом написал им письмо. Ответ был ненамного более широким, написали, что решение было принято по представлению УВД Мингорисполкома, то есть милиция какой-то список подала, этот список они взяли и просто по списку ликвидировали. Объяснений «почему» никаких не было и до сих пор нет. Милиция так распорядилась — и все».
Дмитрий говорит, что сама команда никуда не исчезла, родители по-прежнему занимаются спортом, но из-за ликвидации потеряли более широкие возможности.
«Мы больше не можем проводить массовые мероприятия. У нас в планах было несколько забегов в этом году… Мы полностью потеряли возможность финансирования. А ведь мы и благотворительные средства собирали, и было достаточно спонсоров, и вообще как-то планы были большие, все очень хорошо двигались вперед.
Но кружок-то людей остался. Мы по-прежнему занимаемся, мы в начале октября участвовали в марафоне в Малорите, ездили туда довольно большой командой. И тоже несколько колясок, и 10 километров пробежали и полную дистанцию — 42 км. На спортивном уровне все осталось, как было. Но нет финансирования и возможности что-то организовывать», — констатирует Дмитрий.
Он не знает, почему в отношении его организации было принято такое решение, и считает его неправильным и вредным.
«Я где-то зол, конечно, было бы лучше, если бы мы продолжали свою деятельность. Как-то не так нас оценили, может быть, что-то зря подумали и закрыли — не знаю», — пожимает плечами Тимашков. – «Потому что в политических движениях мы не участвовали. Возможно, были высказывания какие-то в интернете, которые кто-нибудь слишком близко принял. Но на мой взгляд, для государства было бы лучше, чтобы мы все-таки были. А так мы опять съежились до размеров маленькой частной инициативы и ждем, пока все переменится».
Обжаловать решение властей Дмитрий не пытался: он уверен, что это бессмысленно.
«Во-первых, мы можем подать в суд на незаконную ликвидацию еще в течение трех лет. Закон нам предоставляет такое право. Во-вторых, мы можем пытаться отсудить это решение, но независимо от обжалования, раз регистрирующий орган сказал ликвидироваться, то мы все равно обязаны это делать. В-третьих, я понимаю, что сейчас не та ситуация, когда можно в суде какие-то интересы отстоять. Все же видят, что происходит с судами. Ну, и я тоже вижу. И тратить время на споры-тяжбы мне просто не хочется. Поскольку эта сила серьезная, лаять на слона я не вижу смысла», — резюмирует Дмитрий.
Пинское благотворительное учреждение «Полесская доброта» попало под ликвидацию раньше всех беларусских общественных организаций — еще в конце 2020 года. Его руководительница Елена Шимолина на тот момент уже была за границей. Уехать ей пришлось еще в октябре из-за серьезного риска ареста. За то, что осмелилась помочь не только детям, но и осужденным за протесты.
«Полесская доброта» была молодой организацией: ее создали в 2019 году. Как Шимолина, успешный юрист, пришла в благотворительность? Говорит, просто захотела этим заниматься.
«Я 24 года проработала юристом. Последние шесть лет — частным юристом, консультировала людей по корпоративным вопросам. У меня лицензия Минюста, был свой юридический кабинет и уже наработанная клиентура, некоторых клиентов я по десять лет знаю», — рассказывает пинчанка.
И вот как-то раз к ней на юридическую консультацию пришла одна благотворительная организация. Елена стала ей помогать, а спустя несколько лет открыла собственную.
«У меня всегда была активная жизненная позиция, я всегда людям помогала, даже бесплатно консультировала как юрист, если видела, что у людей нет денег. Когда я просто работала юристом и благотворительной организации помогала, я видела, что там люди, дети нуждаются в помощи», — объясняет Шимолина.
Так в итоге и появилась «Полесская доброта».
«Сфера деятельности у нас была такая: мы опекали Дом малютки в Пинске, привозили детям гуманитарку, собирали им подарки и помощь среди людей. В магазинах договаривались, чтобы там вместе с волонтерами собирать что-то для детей. Согласовывали эти акции с местными органами власти, с хозяевами магазинов, торговых сетей. Также с начала коронавирусной пандемии наша организация кормила одиноко проживающих стариков. Таких у нас 11 человек было», — рассказывает Елена.
На финансирование организации женщине приходилось тратить и личные средства, но были и пожертвования на благотворительный счет. Они частично покрывали расходы. А вот каких-то существенных грантов «Полесская доброта» получить не успела.
«Организация пока без наработанного имени была, поэтому рассчитывать на гранты не приходилось, немножко надо было еще поработать, чтобы была репутация и можно было привлечь какой-то грант и проводить более основательные проекты для города», — объясняет пинчанка.
Но до этого так и не дошло, потому что в 2020 году случились выборы.
Елена открыто поддерживала Тихановскую, была наблюдателем на участке. Вечером 9 августа в Пинске начались серьезные протесты, много задержанных и пострадавших.
«И мы людям помогли. Потому что у нас в уставе написано — «помощь людям, попавшим в тяжелые жизненные ситуации». Это наши задачи, виды деятельности.
Я обратилась к своим друзьям-предпринимателям, мы составили договор спонсорский, они нам выделили деньги, чтобы я хотя бы могла по 100 рублей людям дать, кому-то адвокатов оплачивали. Таким образом мы помогли 65 людям», — рассказывает Елена.
Тем, кто пострадал и кого отправляли на сутки в изоляторы, организация за счет пожертвований собрала 100 пакетов помощи.
«Это были социально-продуктовые пакеты: носки, трусы, бинты, мази всякие, вода. Когда задержанных начали выпускать, «Полесская доброта» стояла возле ИВС и СИЗО в Барановичах, Ивацевичах, мы наравне с правозащитниками встречали наших пинских, забирали выпускаемых людей».
Но уже в октябре Шимолиной пришлось за свою активность расплачиваться.
15 октября Елена была на работе, когда к ней пришли силовики. Сначала ее просто опросили и составили протокол об участии в несанкционированном мероприятии, суд дал ей штраф в 30 базовых. Но через несколько дней к ней пришли снова. Дома у женщины и в офисе «Полесской доброты» провели обыски. А вскоре Елену вызвали на допрос в Департамент финансовых расследований Комитета госконтроля. Допрос длился шесть часов.
«Склоняли к ответам, кто, где, как помогал, откуда деньги получала. Обвиняли, что забрала деньги себе, уклонилась от уплаты налогов. Арестовали все счета — личные и организации.
На допросе также присутствовали сотрудники КГБ. Они интересовались людьми, которые обращались к нам за помощью. Я пообещала принести им все документы на завтрашний день. Они меня и отпустили.
Я так поразмыслила, что, если я принесу эти документы, на меня повесят и организацию протестов, и финансирование, сразу же там арестуют — пойду я по этапу, и все. И уже сейчас я бы получила срок и в тюрьме сидела. Я подумала, что у меня есть только одна ночь, чтобы принять решение. Этой же ночью с двумя рюкзаками и 200 долларами в кармане мы с моей 13-летней дочерью приехали на погранпереход и пересекли границу Украины», — говорит Елена Шимолина.
Уже в конце декабря Пинский горисполком принял решение ликвидировать ее «Полесскую доброту». Елена узнала об этом из письма, которое пришло ее 80-летней матери. В марте налоговая инспекция стала звонить пожилой женщине и требовать от нее предоставить документы для окончательной ликвидации. Тогда Елена и рассказала о происходящем в СМИ.
Если теперь проверить юрлицо в госреестре, официальная причина ликвидации там указана так: «Осуществление деятельности, запрещенной законодательными актами, либо с иными неоднократными или грубыми нарушениями законодательных актов». Что это были за нарушения, Шимолиной ни в письмах, ни в звонках никто не объяснял.
А в апреле против нее возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 342 УК. Пинская прокуратура опубликовала пресс-релиз, из которого следовало, что Шимолину подозревают в финансировании протестов — как она и предполагала.
«Через благотворительное учреждение его руководитель Ш. выделяла финансовое и иное материальное обеспечение для участников незаконных массовых мероприятий, которые прошли в Пинске в августе 2020 года и были направлены на дестабилизацию общественно-политической обстановки. Подобная деятельность является грубым нарушением законодательства и наносит ущерб государственным и общественным интересам», — говорилось в сообщении.
Подобные обвинения, как известно, были предъявлены и другим людям, которые помогали пострадавшим и задержанным с оплатой штрафов, суток, адвокатов: так были задержаны медиаменеджер Андрей Александров и его девушка Ирина Злобина, уже осуждены правозащитник Леонид Судаленко и его помощница Татьяна Ласица.
Шимолиной, к счастью, удалось этого избежать. Сейчас Елена живет в Варшаве, работает в клининговой компании. Женщина планирует по возвращении в Беларусь снова заниматься благотворительностью.
«Это моя большая-большая мечта. Я всегда хотела что-то делать для людей, для общества, созидать, помогать людям», — признается пинчанка.
26-летний Илья Рокач — бывший следователь. Мужчина с 2016 по 2019 год работал в СК по Центральному району Минска, расследовал экономические и коррупционные дела. А потом ушел: сложились в одно и непонимание на работе, и разочарование в системе, и политические взгляды.
Хотя работа Илье нравилась, несмотря на небольшую зарплату. Он тщательно расследовал каждое дело, а еще написал десятки научных статей и подготовил кандидатскую диссертацию с законопроектом о новой методике расследования взяточничества. Парню прочили отличную карьеру, он был героем материалов госСМИ. В 2019 году он планировал поступать в аспирантуру Академии МВД, уже были определенные договоренности с академией и Центральным аппаратом СК.
«Однако в марте 2019 года мне было сказано: ты, мол, поработай еще, а пока пусть пойдут поучатся лица постарше и рангом повыше. У меня взыграла внутренняя гордость и обида. Я в том же месяце пошел обучаться юриспруденции в сфере IT, прошел курсы, а в июле ушел со службы. Скажем так, из-за внутренних разногласий с системой», — рассказывает Рокач. Добиться увольнения ему удалось, сославшись на семейные обстоятельства.
С июля 2019 года Илья занимается юридической практикой, также у него есть несколько своих стартапов. Но это не все. После опыта работы в СК Рокача волновал вопрос ресоциализации людей, выходящих из тюрем. И он решил заняться общественной деятельностью.
«Работая следователем, я неоднократно допрашивал разных людей: кто-то задерживался за наркотики, кто-то за хулиганство», — объясняет свою мотивацию Илья. — «Многие рассказывали практически идентичные истории: я попал случайно, я не хотел, это моя первая уголовка, как мне с ней жить дальше. Дело в том, что человек, подвергаясь уголовному наказанию и получая лишение либо ограничение свободы, имея судимость, уже не может занять какие-то должности, связанные с материальной ответственностью. Работодатель просто не хочет брать их на работу. В каком-то смысле для него это объективная причина, но она все же и субъективная, потому что если человек оступился, один раз привлекался к уголовной ответственности, это не значит, что он бесполезен для общества. Но в итоге после колонии людей никто не берет на работу, они идут на биржу труда, а там вакансии предлагаются с зарплатой зачастую по 300-400 рублей.
А вторая история, которую рассказывали уже опытные «ходоки», у которых пятая или шестая судимость, — о том, что им уже тюрьма стала практически как родной дом. Люди так и говорят: у меня четыре судимости за плечами, меня никто не берет на работу, а мне нужно деньги как-то зарабатывать, нужно что-то кушать, а я ничего не умею делать, и на учебу денег нет, поэтому делаю, что умею: граблю, краду вещи.
Поэтому у меня и возникла идея создать организацию, которая будет заниматься социализацией и обучением бывших заключенных, именно бесплатным обучением».
Социально-благотворительное учреждение «Центр оказания помощи людям в сложной ситуации «Всем добра» Рокач зарегистрировал в июле 2020 года. А в следующем марте его организация выиграла грант Программы развития ООН. Грант предусматривал создание бесплатной IT-школы для бывших заключенных и людей с инвалидностью с целью их обучения и социализации.
Расширить проект и на людей с инвалидностью Илья решил, потому что такие люди не раз обращались к нему лично и через знакомых, он видел, что им это тоже будет полезно. Чтобы попасть в школу, человеку нужно было бы только подтвердить свой статус — предоставить документ об инвалидности, а для бывших заключенных — справку об отбытии наказания или копию приговора суда.
«Люди, обучившись в нашей IT-школе, могли бы получить профессию, востребованную не только в Беларуси, но и в других странах. И они по крайней мере имели бы шанс претендовать на какие-то вакансии и должности с более высокой зарплатой», — говорит Илья.
18 июня Рокач, как директор, подписал грантовое соглашение с представительством ООН в Беларуси. «Всем добра» получило средства на аренду помещения для IT-школы, закупку техники, подбор и оплату работы преподавателей и за пару месяцев провело всю необходимую подготовку.
«Фактически школа была готова к запуску на 90%. У нас уже было разработано специальное программное обеспечение, была закуплена техника, была подобранная команда преподавателей по трем направлениям: UX/UI дизайн, веб-разработка, моушн-дизайн. Помещение для школы было подготовлено в Борисове. Выбрали Борисов потому, что там рядом исправительная колония № 14 в агрогородке Новосады, я неоднократно там был, когда работал следователем и ездил допрашивать людей. И после запуска школы я планировал посетить колонию и рассказать людям, что они могут к нам прийти после освобождения», — рассказывает мужчина.
Но реализовать планы у Рокача не получилось. 25 августа Мингорисполком вынес решение ликвидировать «Всем добра».
Илья, усмехаясь, говорит, что узнать о ликвидации своего учреждения ему помогла паранойя:
«Мы со знакомым обсуждали ликвидацию другой НГО. Я ему тогда сказал, мол, странно, что их ликвидировали, а мою организацию – нет. А он говорит: «Ну, ты накаркаешь сейчас, смотри, через какое-то время и твою ликвидируют». Ну, и я стал мониторить через egr.gov.by, проверял, что же там происходит с организациями. В конце августа я стоял на Немиге, разговаривал с кем-то как раз о ликвидации и решил после разговора проверить статус организации. И увидел, что чуть ли не в этот же день было вынесено решение Мингорисполкома».
Письма о ликвидации Илья так и не получил, так что оснований не знал. Лишь в одном из сервисов по проверке контрагентов было указано: «Неосуществление организацией коммерческой деятельности в течение 24 месяцев с момента ее создания».
«Организация была создана 20 июля 2020 года, ей было чуть больше года, так что причина является смехотворной», — отмечает Илья. К слову, сейчас в этом сервисе причиной ликвидации и вовсе значатся «Иные основания, предусмотренные законодательными актами Республики Беларусь».
Мужчина признается, что новость о ликвидации его очень расстроила: он вложил в свою инициативу кучу сил, но и силы, и деньги были потрачены зря.
«Как я говорил, мы грант выиграли в марте, а соглашение подписали в июне, и первый транш поступил только в конце июля. И фактически вся подготовительная деятельность — поиск контрагентов, переговоры с преподавателями, поиск помещения и так далее — это все проводилось еще до получения средств, по своей инициативе и за свой счет.
Какой-то особой неожиданностью ликвидация не была, я предполагал, что это могут сделать в любой день. Но она действительно расстроила, потому что все равно ты этого не ждешь, как-то надеешься, что это может тебя обойти», — говорит Рокач.
Но закрытием учреждения дело не ограничилось. Через неделю, 1 сентября, к Илье домой пришли силовики с обыском. Его жену Анастасию, тоже айтишницу, задержали и отправили на 15 суток по ст. 24.23 КоАП о несанкционированном пикетировании. Илья удивился, что не его, ведь в ноябре 2020 года его судили за флаг на балконе — тогда дали штраф в 30 базовых.
Впрочем, через пару дней сотрудники ГУБОПиК побывали уже и в офисе организации Рокача.
«Пять человек, все в масках. Спрашивали конкретно, где организация, где директор. Но я перед тем побывал на офисе и вывез оттуда всю документацию, спрятал ее. После этого 5 сентября я покинул страну.
У нас с женой была договоренность, что, если кого-то задерживают по политическим основаниям, вот так беспредельно, то другой, соответственно, должен быть в безопасности, потому что на свободе он принесет гораздо больше пользы», — объясняет Илья.
Его жена, освободившись после суток, тоже сразу уехала. Она рассказала, что во время ареста ее допрашивали сотрудники ГУБОПиК, угрожали, что посадят на 10 лет. И спрашивали про организацию Ильи, хотя, говорит он, Ася не имела к ней никакого отношения.
О массовой ликвидации НГО в Беларуси наш собеседник высказывается прямолинейно и жестко.
«Уничтожение гражданского общества свидетельствует о стремлении уничтожить плюрализм мнений. Для них существует только одна правильная позиция — «ябатьковская». А еще это свидетельствует о трусости руководства страны, которое боится любого шага кого-либо из граждан в сторону», — считает Илья Рокач.
После возвращения в Беларусь он твердо намерен вернуться на работу в следственные органы, чтобы расследовать преступления силовиков. И возобновить свою инициативу по социализации бывших заключенных.
* * *
Понравился материал? Обсуди его в комментах сообщества Reform.by в Facebook!
* * *