О неожиданных взлетах и несостоявшихся падениях Максима Рыженкова

По итогам сегодняшних совещаний стал частично известен новый состав правительства. Одним из наиболее нелогичных решений представляется сохранение за Максимом Рыженковым поста министра иностранных дел.

Выступая на Минской международной конференции на тему нелегальной миграции в ноябре прошлого года, Рыженков заявил, что беларусская сторона была вынуждена организовать это мероприятие, поскольку ее «даже не хотят слышать» на Западе.

Улучшить отношения с Западом — так и представлялась задача-максимум, возложенная на Рыженкова при назначении его на пост министра в июне 2024-го. Создать из него этакого клона Владимира Макея, которому долгое время удавалось «продавать» ЕС и США идею вынужденного балансирования беларусского режима между Западом и Россией и необходимости поддержания этого баланса для того, чтобы он катастрофически не нарушился в пользу Москвы. Плюс, если бы Запад начал «слышать» официальный Минск, новый электоральный цикл теоретически мог помочь режиму легимизироваться хотя бы частично. Ну а бэкграунд Рыженкова, его опыт работы на западном направлении беларусской внешней политики, казалось бы, позволяли надеяться на некоторые успехи в реализации подобного плана.

Но не задалось. Помешать мог целый набор факторов. И ограничение в маневрах самого режима, чья зависимость от Кремля за последние годы существенно возросла. И отношение к беларусскому режиму в западных столицах, где его перестали воспринимать как самостоятельного актора. И война, и миграционный кризис, и внутренние репрессии, «уронившие» репутацию Минска на Западе ниже плинтуса. Другими словами, цели перед Рыженковым стояли труднодостижимые. Плюс, скорее всего, поставленные перед ним задачи и вовсе не имели решения без тектонических подвижек в беларусской внешней и внутренней политике. А по этим направлениям лично от Максима Рыженкова зависело немногое.

Но и министр, как представляется, взялся за дело не с того конца. Одним из первых же свершений Рыженкова стала заочная полемика с пресс-службой генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша. Та сообщила, что во время встречи с Александром Лукашенко в Астане генсек выразил обеспокоенность ситуацией с правами человека в нашей стране. В ответ Рыженков в эфире телеканала СТВ принялся уверять, что такого не было. И никаких претензий у ООН к Беларуси нет в помине.

С тех пор министр неоднократно попадал в медиа с нелицеприятными, провокационными и оскорбительными заявлениями в адрес западных стран и их руководства. Действия польской стороны на границе с Беларусью он описывал как «абсолютно лихорадочные, бессистемные». Рыженков выражал сомнения по поводу «наличия сегодня в Литве ответственной политической элиты» и мимоходом обвинял власти этой страны в коррумпированности. Причем проделывал это аккурат накануне парламентских выборов в Литве, что можно расценивать как попытку повлиять на их результат. Таким совсем негоже заниматься человеку, возглавляющему МИД.

Заявляя о якобы идущих предварительных разговорах с польской стороной, Рыженков позволял себе грубые высказывания о своем польском коллеге Радославе Сикорском. Крайне сомнительно, что разговаривая с западными политиками в таком тоне, можно рассчитывать на успешное налаживание диалога.

Потихонечку деградировало и само министерство иностранных дел. Все менее дипломатичными становились высказывания пресс-секретаря МИД Анатолия Глаза, который все больше ориентировался на свою российскую коллегу Марию Захарову. Ну а «поздравительные мемы» пресс-службы выходили за рамки хорошего тона.

Провалом закончились и два масштабных мероприятия, с помощью которых планировалось прорвать дипломатическую блокаду на западном направлении. Это международная конференция по противодействию нелегальной миграции и международная конференция по евразийской безопасности. И то, и другое можно занести в пассив, поскольку заманить в Беларусь практически никого с Запада так и не удалось. Разве что министра иностранных дел Венгрии Петера Сийярто, который посетил конференцию по безопасности. А вот конференцию по нелегальной миграции дипломаты стран ЕС проигнорировали. И это в Минске вынуждены были признать устами секретаря Совбеза Александра Вольфовича.

Правда, и тут Рыженков умудрился поспорить, заявив в ответ, что на миграционной конференции были целый «представитель посольства Великобритании, была посол Венгрии, которая сегодня является действующим председателем в ЕС». Так или иначе, но попытка Рыженкова внушить Евросоюзу необходимость разговаривать с Минском для решения проблемы нелегальной миграции потерпела очевидное фиаско. Не помогли даже шантаж и манипуляции со стороны режима. Версия Рыженкова о якобы возникшем интересе к проблематике со стороны «глубинной, старой Европы» тоже развития не получила. Видимо, на Западе прекрасно представляют себе, откуда растут уши миграционного кризиса и с кем надо обсуждать его перспективы. В этом перечне явно не фигурируют ни беларусская столица, ни Максим Рыженков.

Еще одним провалом ведомства Рыженкова стала история с денонсацией Северной Кореей заявления Лукашенко о намеченной встрече с лидером этого государства Ким Чен Ыном. Сестра главы КНДР Ким Ё Чен сделала встречное заявление, согласно которому не Северная Корея, а Беларусь добивается контакта на высшем уровне уже два года. И хотя анонсировал встречу не сам Рыженков, а Лукашенко, главе МИД стоило предостеречь шефа от такого рода заявлений во избежание «дипломатических оплеух».

Отметить какие-то значимые достижения Максима Рыженкова затруднительно при всем желании. Серьезные вопросы, похоже, теперь и вовсе решаются без него: если верить утечкам, то приезжавший в Минск для освобождения нескольких беларусских политзаключенных заместитель помощника госсекретаря США по Восточной Европе Крис Смит встречался с Александром Лукашенко и председателем КГБ Иваном Тертелем. То есть на архиважном для режима направлении обошлись без МИД.

Множество мелких конфузов и ряд серьезных провалов давали основания сомневаться в том, что Рыженков сохранит пост министра иностранных дел в обновленном правительстве. Но, как видим, Лукашенко решил иначе. Ожидаемая «жесткая посадка» отменяется, полет у министра нормальный. Вероятно, своей агрессивной риторикой в адрес оппонентов Рыженков очень понравился патрону. Лукашенко всегда требовал, чтобы чиновники любого уровня, а дипломаты в особенности, с огнем в глазах защищали интересы его режима. Рыженков на этом поприще весьма эффектен, особенно в сравнении со своим предшественником Сергеем Алейником. Эффектность и заменила эффективность, позволив сохранить кресло министра. Возможно, так и было задумано, большего от министра и не требовалось.

В конце концов, должен же кто-то заниматься рутиной — возить в Ливан сухое молоко и автомобили скорой помощи, вести пустопорожние разговоры о «возрождении духа ООН», готовить очередную Минскую конференцию по евразийской безопасности, которая с большой долей вероятности снова окажется не востребована западными партнерами.