Неубедительный Путин, бенефис Лукашенко и опасный «довесок» триумфатора

Несмотря на многообещающие анонсы, было понятно, что мы вряд ли получим искренние ответы на вопрос о том, как удалось остановить мятеж «вагнеровцев». Тем интереснее рассматривать фрагменты мозаики, которые непосредственные участники событий пытаются «продать» широкой общественности.

Слабый Путин

Положение, в котором оказался после мятежа Евгения Пригожина и «вагнеровцев» российский президент, не назовешь завидным. И в самой России, и за ее пределами многие увидели несостоятельность российской власти и лично Владимира Путина, который в момент реальной опасности фактически повел себя так же, как в свое время президент Украины Виктор Янукович. То есть попросту сбежал из Москвы и самоустранился от переговоров с двигавшимися к российской столице наемниками.

На это сегодня намекнул и Александр Лукашенко, заявив, что «когда разворачивалась, как президент Путин назвал ее, эта смута в России, как-то все под веником сидели».

Мог Пригожин со своей армией взять Москву или нет – ответ на этот вопрос сегодня уже не имеет значения. Показательным же стало то, что по территории России, государства, обладающего ядерным оружием, свободно разгуливают мятежные войска. И их никто не в состоянии остановить. А для подавления бунта требуется вмешательство правителя соседнего, пусть даже и союзного, государства.

Для обывателя не так и важно – был ли Александр Лукашенко в ходе этих переговоров ширмой, за которой скрывались реальные участники масштабного конфликта, видимым проявлением которого и стал «марш справедливости» Пригожина. Или действительно, как утверждает сам беларусский правитель, именно он предложил Путину «не “мочить” Пригожина, а начать переговоры». В глазах обывателя победитель тот, кто предотвратил конфликт, не допустив его эскалации. А сам Путин в ходе мятежа выглядел откровенно слабо.

Теперь российский президент пытается найти выход из нового кризиса, теперь уже кризиса его власти. Убедить слушателей, что народ и армия бунт не поддержали и остаются на его стороне.

Однако, вполне вероятно, что мятеж «вагнеровцев» открыл ящик Пандоры, и дальнейшие события в России могут развиваться стремительно. И не обязательно так, как хотелось бы Кремлю. Судя по заявлениям Путина, он пока так и не может решить, как отвечать на вызов, брошенный Пригожиным. Или теми, кто стоял за главарем «вагнеровцев». А звучит этот вызов так: российско-украинская война застопорилась и приносит одни убытки.

Отвечать на вызов Путину в любом случае придется, выбирая при этом между двумя вариантами. Либо объявлять уже не частичную, а полномасштабную мобилизацию, полностью переводить страну на военные рельсы и предпринимать новую попытку захвата всей территории Украины. Либо останавливаться на достигнутом и пытаться удержать хотя бы то, что уже захвачено. То есть, наконец, определиться с дальнейшими перспективами войны.

А если Путин этого так и не сделает, то на смену Пригожину может прийти кто-то другой. Тот, кто Москву в итоге все-таки возьмет.

Еще одним из возможных вариантов ответа на последние события для Путина остаются репрессии. Тотальные репрессии, которые позволят ему снова взять ситуацию под контроль, заткнув глотки недовольным во всех лагерях – и ярым сторонникам войны, и ее противникам, и тем, кто хоть в чем-то не согласен с проводимой политикой. Но для этого необходимо, чтобы заодно с Путиным оставался если не народ, то хотя бы российская армия. Ей он и поет дифирамбы за верность, пусть и не очень убедительно. Путину надо любыми способами вернуть себе потерянный в ходе пригожинского бунта имидж жесткого лидера. Но, возможно, это уже невосполнимая утрата. И тогда неизбежен новый бунт. Справиться с которым может не помочь даже Александр Лукашенко.

Триумф Лукашенко

Лукашенко на фоне Путина выглядит героем. С таким бэкграундом хоть выставляй свою кандидатуру на выборах президента РФ. Это его бенефис, правда, немного скомканный из-за невозможности раскрыть все детали недавних событий, чтобы окончательно не растоптать имидж и без того «обтекающего» союзника.

Забавно, но даже полученного признания и благодарностей от Путина Лукашенко мало. Даже тут он стремится создать впечатление, что все события в России, включая те, что на фронте, происходят с его непосредственным участием. Рассуждая о причинах конфликта Пригожина с Кремлем, Лукашенко говорит: «мы ситуацию упустили, а потом мы думали, что рассосется, а оно не рассосалось. И столкнулисть два человека, которые воевали на фронте». Ключевое – местоимение «мы», которым он демонстрирует свою вовлеченность во внутрироссийские проблемы.

Мог ли Лукашенко испугаться мятежа Пригожина? Скорее да, чем нет. Особенно, если не был осведомлен о нем заранее. И хотя, по его словам, он «как-то и внимания особо не обращал» на то, что «происходит в России, в Ростове, на юге», не тревожить его эти события не могли. Ведь гражданская война и хаос в стане союзника делали крайне неустойчивым его собственное положение.

Фактически Лукашенко сам это признал, заявив: «самое страшное, что если бы пошла смута, на Западе мгновенно этим бы воспользовались». Так что решимость, с которой он принял участие в переговорах с Пригожиным, совершенно понятна и объяснима. Понимание слабости российской власти, скорость, с которой колонны «вагнеровцев» приближались к Москве и осознание того, что боевые столкновения между ними и сохраняющими верность Кремлю частями способны запустить лавинообразные процессы, наверняка добавили решимости беларусскому правителю.

Казус же может заключаться в том, что стремление предотвратить гражданскую войну и коллапс в России вынудили Лукашенко взять на себя слишком много. Настолько много, что «переварить» взятое будет довольно сложно. А именно – решиться забрать Пригожина с его бойцами в Беларусь.

В нагрузку к бенефису

Ладно бы сам Пригожин – как мы вчера писали, от его присутствия Лукашенко даже мог бы получить определенные выгоды. Но, судя по всему, речь идет не только о мятежном главаре наемников, но и о части его бойцов. Может, даже немалой. А это добавляет к гипотетическим бонусам вполне очевидные риски. Поговаривают, что и сам Лукашенко, и его окружение опасаются «вагнеровцев», ожидая от них чего угодно. Вплоть до попыток устроить переворот в самой Беларуси. Осознание этой угрозы может в значительной мере омрачать беларусскому правителю радость триумфа. Вдобавок ему теперь надо «продать» собственной общественности появление в нашей стране воинственных уголовников из ЧВК «Вагнер».

Российские власти предложили «вагнеровцам» подписать контракты с Минобороны РФ. Пока трудно сказать, какая часть бойцов согласится на это, а какая решит двигаться вслед за своим предводителем в Беларусь. Но можно допустить, что немалая, в том числе и потому, что, несмотря на обещания российских властей, «вагнеровцы» могут опасаться преследований на родине за участие в мятеже.

Лукашенко уже пытается куда-то пристроить полученное в «нагрузку» к бенефису «добро». Так, по его мнению, командиры из ЧВК «Вагнер» могут помочь беларусским Вооруженным силам повысить свои навыки. Часть действительно можно использовать таким образом. Но куда девать остальных? Как охранять, как не допустить конфликтов с местным населением и с собственными силовиками?

Мелькают сообщения, что Россия возьмет на себя обустройство в нашей стране лагерей для «вагнеровцев». Лагеря эти вроде транзитные, то есть они будут использоваться исключительно для подготовки и отдыха. А действовать наемники будут за пределами нашей страны, очевидно в Африке. То есть большинство из них в ближайшее время покинут Беларусь. Но некоторая часть будет присутствовать постоянно в рамках ротации. Трудно пока сказать, сколько в этой информации правды, а сколько вымысла. Лукашенко же объявил, что строить лагеря не будут, но «вагнеровцы» могут жить в палатках на территории одной из заброшенных военных частей. Тем не менее факт остается фактом – согласившись принять боевиков Пригожина, беларусский режим нажил на свою голову большие проблемы.

Ведь в результате в нашей стране окажутся хорошо подготовленные наемники, имеющие реальный опыт боевых действий. С ПТСР и прочими «прелестями», заработанными в Украине, в Сирии или в Африке. Воюющие лучше значительной части беларусской армии. Многие из которых – завербованные уголовники. Не имеющие никаких связей с Беларусью – ни семей, ни родственников, ни друзей. Преданные только своему руководству. Мало кто, находясь в трезвом уме и здравой памяти, решится приютить у себя таких «гостей».

Лукашенко решился. Видимо, счел это для себя меньшей угрозой, чем гражданская война в России. Удастся ли медведям ужиться в одной берлоге, и сможет ли режим удержать ситуацию под контролем? Или решение одной проблемы повлечет за собой появление новых, ничуть не менее угрожающих, чем недавний российский бунт?

Подпишитесь на наш телеграм-канал «Reform.by :: Лонгриды»

***

Мнения и оценки автора могут не совпадать с мнением редакции Reform.by