Выглядит забавно — Александр Лукашенко категорически отказался от переговоров с демсилами, зато разрешил их вести своим приближенным. Удочка заброшена, наживка готова. Возможно, есть уже и первые жертвы.
Садись, поговорим
Сначала вводные. В конце июля стало известно, что беларусские демсилы представили администрации США идею по организации международного круглого стола для переговоров с режимом Александра Лукашенко. Затем на конференции «Новая Беларусь» Объединенный переходный кабинет принял заявление о проведении национального диалога для мирного урегулирования кризиса в стране.
Судя по всему, идея диалога и «круглого стола» зародилась в недрах Объединенного переходного кабинета (ОПК). Как говорил спикер Координационного совета Артем Брухан, в бытность заместителем уполномоченного по вопросам транзита власти ОПК он участвовал в разработке этой концепции. По его мнению, «национальный диалог способен вытащить Беларусь из военной ловушки, и если Лукашенко уйдет, это наиболее реалистичный сценарий для нашей страны». Возможно, такой диалог в той или иной форме — одно из условий США для «оттепели» в отношениях с официальным Минском.
Александр Лукашенко довольно оперативно ответил оппонентам. В ходе общения со своими пропагандистами в минувшую пятницу политик заявил, что не намерен садиться за круглый стол «с теми, кто развалил страну».
Однако спич его прозвучал довольно двусмысленно. Выглядело так, словно от переговоров с представителями демсил отказался именно он. А вот своим подручным вести разговоры с ними он вроде как и не запрещает.
«Мы никому не запрещаем разговаривать»
Вот цитата Лукашенко — именно так он обрисовал перспективы диалога с демсилами: «Они хотят сесть за стол переговоров, идеально было бы, как они говорят, с Лукашенко. Но если нет, то мы с готовы с Туром обсуждать, с другими. Они хотели бы за стол сесть».
И продолжил: «Если они хотят с кем-то разговаривать — так они с Эйсмонт (пресс-секретарь Лукашенко Наталья Эйсмонт – прим. Reform.news) вон по телефону — каждый день ей звонят, то один, то второй, то третий. Я говорю — разговаривай с ними. Ты человек свободный, но это твоя позиция, но не больше того. Мы никому не запрещаем разговаривать. Пожалуйста. Но мне с ними не о чем говорить».
Из сказанного политиком можно сделать ряд выводов. Первое — внутри демдвижения есть силы, которые стремятся наладить диалог с представителями режима. И готовы говорить с фигурами помельче. Второе — у представителей этих сил есть контакт как минимум с пресс-секретарем Лукашенко Натальей Эйсмонт, которой каждый день звонят «то один, то второй, то третий». Третье — сам Лукашенко не против этих контактов и не считает нужным бить по рукам своих клерков за переговорное своеволие.
Конечно, нужно сделать скидку на то, что политик часто выдает желаемое за действительное. Все это может говориться просто для красного словца. А если нет?
На очередной круг
Факт остается фактом — внутри демсил сегодня немало тех, кто надеется на некий конструктивный «диалог» с режимом «на-любых-условиях-и-без». На то, что в результате переговоров будут свернуты политические репрессии, а все без исключения преследуемые по политическим мотивам граждане амнистированы. Все смогут вернуться домой, ну а страна в целом — куда-то не то в 2017-й, не то в 2018 год. Тогда и наступит счастье вкупе с постепенным реформированием всего и вся.
Противники этого подхода тут же получают клеймо радикалов, не умеющих правильно оценить политическую конъюнктуру. Кое-кто умудряется представить проводимые режимом политинформации для населения полноценным диалогом с населением. Вывод очевиден — если радикалы не желают искать общие точки с режимом, то найдутся те, кто сделает это за них. Диалогу быть!
Сторонников этой концепции переубедить трудно. Но я сейчас и не собираюсь этим заниматься. Дело в другом. В том, что диалог с режимом сам по себе прекрасная удочка. А давеча Лукашенко собственноручно нацепил на крючок вкусно пахнущую наживку в виде контактов с Эйсмонт, Туром и теми, кому эти двое в итоге передадут трубку, поскольку сами они ничегошеньки не решают.
Рабочая схема
Небольшой экскурс в историю. С начала 20-х годов прошлого века предшественница современного КГБ, Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) начала операцию «Трест». Длилась эта тщательно продуманная инсценировка целых шесть лет, и за это время ВЧК успела превратиться сперва в Государственное политическое управление (ГПУ), а потом и в Объединенное государственное политическое управление.
В ходе контрразведывательной операции «Трест» была создана фальшивая организация антибольшевистского подполья «Монархическое объединение Центральной России» для того, чтобы помочь спецслужбам страны Советов выявить монархистов и прочих противников. Идея увенчалась успехом — в деятельность объединения удалось вовлечь бывших высокопоставленных офицеров и иных лиц, сочувствующих белому движению. Дальнейшая участь активных и не очень членов МОЦР, как нетрудно догадаться, оказалась печальной.
Вопрос: что мешает достойному преемнику ВЧК-ГПУ-ОГПУ — Комитету государственной безопасности — вновь использовать старые рабочие схемы? Тем более что желающих вступить в ряды подопечных операции «Трест-2», простите, «национального диалога» вполне достаточно? А многие из них убеждены, что в переговорах с ними заинтересован сам Лукашенко, хотя и тщательно это скрывает?
Операция «Диалог»
В феврале этого года исчезла спикер Координационного совета Анжелика Мельникова. О ее судьбе до сих пор ничего не известно. А несколько дней назад пропал Анатолий Котов, руководитель международного департамента Беларусского фонда спортивной солидарности, а в прошлом — сподвижник лидера НАУ Павла Латушко.
И Мельникова, и Котов по каким-то причинам выехали из Польши в небезопасные для беларусских политэмигрантов страны — она в Шри-Ланку, он в Турцию. Затем Мельникова, как предполагается, состоявшая в отношениях с сотрудником беларусских спецслужб, отправилась в Дубай. Там ее след теряется. Котов же, как выяснили турецкие журналисты, покинул Турцию, отплыв в неизвестном пока направлении морем из Трабзона — портового города, расположенного недалеко от побережья Грузии и России. Исчезли ли оба добровольно, либо под принуждением — вопрос пока открытый. Коллеги и близкие Котова предполагают его «принудительную неофициальную экстрадицию».
Но как говорится, один раз — случайность, два — почти что тенденция. Могли ли беларусские спецслужбы выманить Мельникову или Котова в третьи страны? Вполне. Например, с помощью какого-нибудь «заманчивого предложения». Допустим — стать стороной в диалоге с режимом. Мол, пока лидеры упираются, есть хороший шанс занять их место и выйти в первые ряды.
Дальше дело техники. Под удобным предлогом в виде «организации переговоров», «предварительных консультаций», естественно под «железные гарантии безопасности» жертва выманивается за пределы ЕС. А потом как пойдет — угрозы, шантаж, укол. Клетка захлопнулась.
Ни в коем случае не утверждаю, что так и было на самом деле. Но так могло быть. Уж больно ретиво Лукашенко разрешает своим приближенным беседовать с представителями демсил. И чересчур неосмотрительно допускать, что КГБ и прочие структуры тут совсем не при делах. Радетелям диалога с режимом стоит быть поосторожнее в оценках и действиях. Беспечность и доверчивость чревата проблемами. Ведь так и вправду можно принять участие в круглом столе, том самом — в СИЗО КГБ.
Подпишитесь на наш телеграм-канал «Reform.news: Самое интересное»
***
Мнения и оценки автора могут не совпадать с мнением редакции Reform.news