Церемония официальной встречи Президента Сирии Башара Асада прошла у рабочей резиденции главы беларусского государства в Минске, 26 июля 2010 года. Фото: пресс-служба президента
Режим Асадов в Сирии, который просуществовал больше 50 лет, умирал долго, кроваво и уродливо, а в итоге рассыпался в прах в течение 12 дней. Рассуждаем о том, почему это произошло, и что означает для нас.
Крушение режима, отказ армии защищать его и развал самого сирийского государства, растянувшийся более чем на десятилетие и уничтоживший более полумиллиона собственных граждан, стал наглядной иллюстрацией того, что может произойти со страной, руководство которой до конца держится за власть «синими пальцами». На планете Земля и её орбите едва ли найдётся хоть один человек, который искренне расстроился бы от падения режима Асадов. Даже Россия и Иран, исключительно благодаря экономической и военной поддержке которых он существовал последние десять лет, никаких тёплых чувств к Сирии не испытывали, используя её как плацдарм для войны против Израиля и базу в Средиземном море. Они ничего не сделали для восстановления Сирии после войны, что хоть как-то могло бы повысить устойчивость режима. Внутри же клан Асадов достал всех настолько, что для финального удара по режиму объединились представители практически всего политического, религиозного и этнического спектров. Важно понимать, что Башар Асад не был свергнут чисто военным путём. Армия и остатки государственных органов ничего не сделали для того, чтобы защитить его режим, и повстанцы практически не встречали сопротивления в последние дни, а в Дамаске их встречал действующий премьер-министр правительства Мохаммад Гази аль-Джалали. По сути, страна просто стряхнула с себя клан Асадов.
Значение произошедшего трудно переоценить. За более чем полувековое правление Асадов в результате гражданской войны и репрессий были убиты по самым скромным оценкам 600 тысяч сирийцев. Ещё 100 тысяч считаются пропавшими без вести, что вероятнее всего означает, что они стали жертвами похищений и внесудебных расправ, либо были казнены или запытаны насмерть в тюрьмах. Почти 7 миллионов человек бежали из страны, ещё столько же стали перемещёнными лицами внутри Сирии. Эти цифры особенно ужасают, если иметь в виду, что речь идёт о стране, население которой по состоянию на 2011 год составляло 21 миллион человек. Горе, связанное с гибелью родственников, пришло буквально в каждую сирийскую семью, независимо от того, на какой стороне она была. Число семей, разрушенных в результате войн или миграции, не поддаётся подсчёту, 2,6 миллиона детей остались без родителей, более 90% сирийцев живёт за чертой бедности. При этом доходы, которые правящая группа получала от производства и распространения каптагона, значительно превышали государственный бюджет Сирии. Каптагон – синтетический наркотик, с действием, похожим на амфетамин и метамфетамин. Вызывает быстрое привыкание и широко распространён по всему миру. Известен также как «кокаин для бедных».
Свержение клана Асадов не означает безоблачного неба для народов, живущих в Сирии. Никуда не делись и не денутся как хронические, так и созданные Асадами проблемы: уничтоженная экономика и инфраструктура, слабые социальные институты и отсутствие демократической традиции, международная изоляция, коррупция, социальное и имущественное неравенство, верховенство клановых интересов или интересов общины над общественными. Но поведение лидеров повстанцев внушает осторожный оптимизм. По мере продвижения повстанческих сил с Севера на Юг через всю территорию страны не было отмечено проявлений геноцида, религиозных или этнических чисток. Напротив, сообщалось о доcтаточно высоком уровне подготовки повстанческих офицеров в деле оперативного создания гражданских администраций с целью удовлетворения нужд местного населения. На видео с места событий видно, как повстанцы освобождают людей из тюрем, их встречают женщины с незакрытыми лицами, богослужения в христианских общинах проводятся без изменений.
Тем не менее для излишнего оптимизма оснований также немного. Лидером повстанческой армии Хайят Тахрир аш-Шам, которая объединяет самые разные группы – от прогрессивных курдов до самых радикальных исламистов – является Абу Мохаммед аль-Джулани – бывший боец и командир группировки «Исламское государство». В мае 2013 года США внесли его в список «особо опасных террористов», за его голову назначено вознаграждение в размере USD 10 миллионов. Тем не менее он заявляет уже несколько лет о том, как отказался от своих наиболее радикальных взглядов и не стремится больше к построению всемирного халифата, а сосредоточился на освобождении Сирии от влияния Ирана, что и позволило ему объединить под своим началом самые разные повстанческие группы. Аль-Джулани также говорил, что сила Сирии заключается в разнообразии, уважительно отзывался о США и Израиле, что не особенно вяжется с образом радикального джихадиста. Кроме того, лидер повстанцев заявил, что месть не является их целью. Хочется верить, что лидер повстанцев не кривит душой, и у народов Сирии появится шанс на построение свободного общества под мирным небом. По крайней мере, со свержением клана Асадов поворотный этап в истории этой страны произошёл, и сегодня во многом от граждан страны зависит, в каком направлении она будет двигаться.
В то же время Израиль, чьим самым опасным противником во время Войны Судного Дня была именно сирийская армия, вооруженная Советским Союзом, не может позволить себе такой роскоши, как вера в мирную Сирию будущего. Поэтому последние несколько дней Армия обороны Израля проводит масштабную операцию по уничтожению военных производств и инфраструктуры по всей территории, а также вторглась на сирийскую территорию со стороны Голанских высот, чтобы создать буферную зону и предотвратить возможные попытки восстановить наземные поставки из Ирана в Ливан. Логика Израиля достаточно понятна: если вы собираетесь строить мирное государство, то заводы по производству ракет и химического оружия вам не нужны.
На самом деле практически все. Конечно, основным бенефициаром исторических перемен в Сирии являются народы, живущие в этой многонациональной стране, но они также влияют на все региональные и некоторые глобальные процессы. Повстанцы полны решимости прекратить и не допускать в будущем любой деятельности в интересах Ирана по дестабилизации соседних стран. С потерей Сирии становится перерезанной пуповина наземного снабжения Хезболлы на территории Ливана. Таким образом, освобождение Ливана от Хезболлы становится вопросом времени. Это существенно ослабит Иран и его возможности по дестабилизации ситуации в регионе и мире.
Ещё одним последствием произошедших перемен станет бегство российских военных и оставление средиземноморских баз. Многовековая мечта всех российских правителей о военных базах на Средиземном море, во исполнение которой произошло бесчисленное количество кровопролитных войн с Турцией и другими странами, вроде бы, была наконец реализована Владимиром Путиным в 2015 году. Сегодня пара десятков тысяч бородатых мужчин на внедорожниках с пулемётами при поддержке опять же, турецкого лидера, вновь превращают эту мечту в тыкву. Кроме того, потеря баз в Сирии если не обрушит, то существенно усложнит логистику по снабжению ВЧК и прокси Кремля в Африке, и может привести к тому, что России придётся полностью убраться или сильно ограничить деятельность на этом континенте.
Ещё одним бенефициаром могут стать курды. Этот крупнейший индоевропейский народ, представителей которого только на Ближнем Востоке проживает до 40 миллионов, несмотря на столетия борьбы, до сих пор не имеет собственного государства. Заслуги курдов в борьбе в Исламским государством и Аль-Каидой бесспорны и сегодня, похоже, они как никогда близки к созданию собственного государства либо широкой автономии в рамках новой конфигурации сирийского государства, если таковое вообще сохранится, что далеко не факт. Безусловно, это достаточно смелое допущение, но с точки зрения своей борьбы, собственного авторитета в глазах союзников и исторической логики курды безусловно заслужили собственное государство. Случится это или нет – хочется верить, что да. В любом случае, если после падения режима Асадов различные группы решат, что они оглохли от стрельбы друг в друга и устали хоронить родных и близких, что собственное благополучие для них важнее, чем страдания израильтян, и смогут выстроить более-менее мирное сосуществование, то через 10 лет мы не узнаем этот регион.
Может прозвучать достаточно неожиданно, но у Сирии с Беларусью не так мало общего. До Первой мировой войны сирийская территория принадлежала Османской империи, после поражения которой стала подмандатной территорией Франции, которая разделила её на Сирию и Ливан. После Второй мировой войны Франция предоставила независимость Сирии, но французские войска оставались на территории нового государства для обеспечения безопасности. В 1946 году под давлением СССР французские войска были выведены, и с тех пор Сирия была плотно встроена в орбиту влияния Советского Союза, который имел практически неограниченные возможности влияния на внутреннюю политику этой страны, накачивая деньгами и, соответственно, влиянием ту или иную группу политиков или военных. Можно сказать, что с тех пор Сирия была обречена. Страна, никогда не жившая иначе как под управлением метрополии или зарубежной администрации, не могла иметь устоявшихся политических институций и демократических традиций, интересы кланов и сообществ неизбежно превалировали над общественными, и в этих условиях страна была необычайно уязвима для внешнего влияния. За первые два с небольшим десятилетия независимой Сирии в стране сменилось около 20 правительств и произошло 9 военных переворотов, пока в 1970 году в ходе очередного переворота к власти окончательно не пришёл Хафез аль-Асад. Пользуясь поддержкой Советского Союза, он установил неограниченную власть своего клана, о результатах правления которого мы говорили выше.
Безусловно, любое сравнение предполагает определённую натяжку, но в данном случае оно мне кажется справедливым. Как и Сирия, Беларусь получила независимость после развала империи, не имея демократических традиций и опыта построения собственных гражданских и государственных институций. Фактическая власть сохранилась в руках постсоветской номенклатуры, которая при помощи российских спецслужб навязала беларусам Александра Лукашенко. Как и Асад, Лукашенко мог быть отстранён от власти в прошлом, если бы он был исключительно беларусской проблемой. Но трагедия Беларуси состоит в том, что Лукашенко является лишь незначительной частью гораздо более значимой проблемы, и любые серьёзные успехи беларусских оппонентов Лукашенко неизбежно приведут к жёсткому вмешательству России, возможно, в том же формате, в котором это было в Сирии 9 лет назад. Именно это понимание, укоренённое в головах части беларусских силовиков и чиновников, позволило Лукашенко устоять в 2020 году. По крайней мере, опыт Украины оставляет очень немного места для сомнений в том, что всё было бы именно так.
Однако существует огромная проблема с тем, чтобы удерживать власть за счёт внешних сил. Такая ситуация создаёт иллюзию полного контроля, государственные и общественные институты становятся ненужными декорациями и неизбежно достаточно быстро деградируют – как в смысле полномочий, так и в смысле кадров. В итоге, когда внешняя поддержка исчезает, государство рассыпается, как это случилось в Сирии. Это также затрудняет возможность политического диалога, потому что говорят не граждане страны с гражданами, имеющими иной взгляд на будущее страны, но тоже в целом желающие ей добра, а граждане с людьми, которые были заинтересованы в деградации страны и наживались на этом. И совсем трудно будет говорить, если между ними будет широкая река крови соотечественников. В гражданской войне нет победителей. Привилегированные алавиты погибали в этой войне так же, как и представители других групп – как от рук тех, кого они сделали своими внутренними врагами, так и от внешних сил, которые неизбежно возникают в любой гражданской войне. Сегодня трудно поверить в гражданскую войну в Беларуси, но когда поверить станет легко – будет уже поздно. И каждый день правления Александра Лукашенко, каждый случай несправедливого осуждения и жестокого обращения приближают этот день.
Как и в случае с Сирией, шансы Беларуси на собственную государственность были связаны с крушением империй или ослаблением спонсоров режима. Иран и Россия, которые содержали и защищали Башара Асада, не развалились, а лишь немного отвлеклись, но этого было достаточно, чтобы сравнительно небольшая хорошо организованная и сверхмотивированная вооружённая группа смогла опрокинуть ситуацию. Рано или поздно этот момент создастся и в Беларуси. И сознательные игроки по обеим сторонам баррикад должны быть готовы – не только стрелять, но и разговаривать. Как показывает сирийский опыт, потом разговаривать всё равно придётся. Но этого «потом» многие уже не увидят.
В разговорах с соотечественниками и экспертами всё чаще приходится слышать, что Лукашенко не вечен, он вынужден будет подбирать себе замену, и любой преемник вынужден будет демонстрировать оттепель и налаживать отношения с внешними партнёрами. Пример Башара Асада разбивает такие надежды, как никакой другой. Башар Асад – офтальмолог, получивший блестящее образование, опыт работы и жизни в столице одной из старейших демократий на планете Земля – Лондоне. Он стал правителем Сирии в результате трагической для его семьи случайности и даже пытался начать реформы. Но в итоге устроил во ввереной ему стране такую кровавую баню, которую она может и не пережить. Дело в том, что в условиях диктатуры не бывает личностей, а тем более, не бывает граждан. Каждый человек – это лишь функция. Если условного Николая Карпенкова назначить министром иностранных дел, то он перестанет бить стёкла в окнах людей и отдавать указания подчинённым пытать людей. Он наденет красивый пиджак и будет стараться наилучшим образом исполнять вверенную ему функцию. То же самое касается человека, назначенного на путь диктатора. Вне зависимости от его имени и личности, он будет стараться наилучшим образом исполнять функцию диктатора. И это путь в никуда.