Александра Герасименя: «Второй Герасимени в Беларуси не будет»

Первой героиней «Эмансипации» стала одна из самых известных беларусских спортсменок — пловчиха Александра Герасименя, чемпионка Европы и мира, обладательница двух серебряных и одной бронзовой олимпийской медали. В культурном центре «Корпус» с ней беседовала пиарщица и журналистка Ольга Мжельская. Александра рассказала нам о том, как начинала спортивную карьеру и каково было ее заканчивать, чем она занимается теперь, собирается ли идти в политику, как справляется с материнством и почему не говорит по-беларусски.

О спорте

— В анонсе мероприятия мы решили не перечислять твои регалии, а просто написали: «Александра Герасименя». Как ты сама себя определяешь?

— Я вижу себя жителем своей страны. Я чувствую себя на своем месте, и у меня здесь очень много планов.

— В начале августа ты сказала: «Будет честным заявить о завершении карьеры». Ты так пыталась сама себе объяснить, что делаешь, или чувствовала какую-то ответственность перед страной за то, что заканчиваешь со спортом?

— Я думаю, тут сложилось несколько факторов. Я дала слово, что попробую выйти на следующие Олимпийские игры. Я попробовала и поняла, что у меня не получится. Было более честно сказать об этом сразу, за год до Олимпийских игр, чем за месяц до их начала. Второй момент, главный для меня, — это моя жизнь. Большая часть моей жизни прошла в плавании (и сейчас я понимаю, что все равно далеко не уйду от плавания). Наверное, я хотела и себе сказать: все, стоп, хватит! Ты сделала все, что могла, и на этом надо остановиться.

— Спустя два месяца не жалеешь?

— Из спорта невозможно уйти незаметно. Нет, если я уже что-то решила, я не буду об этом жалеть. Возврат уже невозможен. У меня уже другие цели, другие планы, и мне это тоже нравится. Хочу попробовать себя на другой стезе.

— Чувствуешь груз ответственности за надежды болельщиков?

— Конечно, завершив спортивную карьеру, я переложила груз ответственности на всех остальных наших ребят. У нас есть много ребят, которые будут выступать на Олимпийских играх. Пусть они уже защищают честь нашей страны. Я вздохнула с облегчением, потому что каждый раз, выходя на старт, я понимала, какая ответственность на мне. Не за лучший результат, не за то, как выступить не плохо, а за то, что за мной вся страна. Все переживают, все болеют — попросту говоря, нельзя облажаться.

— Когда ты почувствовала, что выходишь на старт не для себя, а для страны?

— Я не могу назвать точную дату. Я почувствовала это, когда поняла, что могу сражаться за медаль на чемпионатах Европы, чемпионатах мира, Олимпийских играх.

— Лет в восемнадцать?

— Наверное, чуть-чуть попозже. Чем этот возраст хорош — ты не думаешь, кто с тобой плывет, как тебе тактически разложить дистанцию. Ты просто плывешь, не задумываясь, правильно или неправильно. С возрастом понимаешь, что там нужно приложить усилия, там сделать по-другому, возникают какие-то ненужные мысли. Мне нравятся молодые спортсмены, потому что у них нет границ.

— Ты часто после получения медали говорила, что ожидала большего. Что это за флер постоянной неудовлетворенности собой?

— Я максималист по жизни и хочу всегда достигнуть максимума. На соревнованиях хочется показать максимально возможный результат. Даже когда я получаю медаль, это не всегда то, что я ожидала от выступления. У меня в голове всегда есть циферки, которые я хочу показать на данный момент. Если они не совпадают с результатом, у меня есть ощущение неудовлетворенности. Даже если это медаль и вроде бы успешное выступление, это чувство грызет.

С одной стороны, это хорошо: значит, есть куда стремиться. Если ты доволен собой, я считаю — всё, пора заканчивать. С другой стороны, ты должен в эту минуту радоваться за себя. Ты должен получить минуту удовлетворения от того, что ты совершил, а вот завтра уже начать работать. Если нет удовлетворения от полученного результата, то скоро тебе перестанет нравиться то, что ты делаешь.

— Когда потенциально появится в Беларуси вторая Герасименя?

— Не будет второй Герасимени. Будет первая Маша, первый Петя. У каждого свой путь, своя судьба. У нас есть и сейчас талантливые спортсмены, которые показывают хорошие результаты на высоком уровне. Кто его знает, может быть, те спортсмены, которые сейчас выступают на среднем уровне, смогут показать результат уже в зрелом возрасте. Та же Елена Попченко в 25 лет стала чемпионкой мира, хотя, конечно, у нее до этого тоже были хорошие результаты.

Все зависит от того, насколько хорошо идет селекция в плавании. Насколько дети хотят, насколько тренер заинтересован, чтобы у него были такие спортсмены, заинтересован вкладывать свою душу, не выжимать их, а именно стараться вырастить, сохранить целостность с младшего возраста.

— Кстати по поводу тренерства. У тебя же уникальная история с тренером?

— Все спрашивают, какая же формула успеха, как вырастить чемпиона. Есть три составляющие для меня. Первое — какой-никакой твой собственный талант. Второе — точно такой же талантливый тренер. И третье, самое важное — ты и тренер должны хотеть достигнуть результатов и делать максимум, чтобы их достигнуть, работать в унисон.

У меня было два тренера: Елена Владимировна Климова и Ольга Сергеевна Яскевич. Если бы я попала к другому тренеру, если судьба сложилась бы по-другому, я бы не достигла даже половины своих результатов. Я попала туда, куда надо. В четвертом классе я попала в уникальную атмосферу. У нас ребята до сих пор встречаются, и очень тепло проходят эти дружеские встречи. Это все благодаря тренерам. Они с самого начала своим отеческим крылом накрыли нас и были как вторые мамы. Они делали так, чтобы плавание нас объединяло.

Самая главная задача тренера — влюбить тебя в этот вид спорта. Это самое главное в таком возрасте. Я вообще не помню, чтобы я просто так, без причины, пропустила тренировку, чтобы мне не хотелось идти. Это дало росток любви к виду спорта, ощущение этой команды, поддержки друг друга. Только благодаря этому я осталась в плавании. Не все сразу получалось. Я еще в пятом классе думала закончить плавать, потому что была самой отстающей. Но именно из-за команды я не хотела менять школу, не хотела менять класс.

Потом я осталась с Еленой Владимировной расти дальше. Бывало разное, в том числе кризисные моменты, но хорошо, что они делали нас только сильнее. Мы искали свой путь, как достигнуть максимума. Где-то тренеру приходилось под меня подстраиваться, где-то мне приходилось себя поломать, чтобы идти на какой-то компромисс.

— Вам с тренером предлагали сменить гражданство, почему вы остались?

— Мы люди беларусские, патриоты в хорошем таком смысле. Нам дома просто лучше, чем где-то еще.

— Когда ты была маленькая, тебя родители готовили к карьере?

— Честно говоря, я не припомню, чтобы меня пугали: «не будешь учиться — будешь работать дворником». Может быть, потому, что я очень рано отрезана была от семьи, так как в 11 лет пошла в спортивную секцию, в бассейн. А в 13 лет, ну, в 14 официально, я, в общем-то, уже работала. Я была финансово независима. У нас были постоянно соревнования, сборы. Все мои интересы были там.

Я помню единственный момент, когда мне нужно было переходить в спортивный класс. Это было в пятом классе. Родители мне сказали: если вдруг у меня будет падать успеваемость в школе, то меня быстренько из спортивного класса достают и — спорту до свидания! Тут мне пришлось немножко поднапрячься, хотя особых проблем с учебой у меня не было. Я была такой средней хорошисткой. Троек не было, но и за пятерками не гонялась. Родителей это устраивало, а я могла заниматься своим любимым делом.

— Кем бы ты стала, если бы не спортсменкой?

— Родители рассказывали, что как-то в детстве, когда мы ехали в деревню, я горланила на весь автобус песню «Колодец-колодец, дай воды напиться», и говорила: «Мама, я стану певицей!». Слава богу, что меня туда не занесло (смеется — Reform.by).

На самом деле, дорога в спорт мне была гарантирована. Родители у меня легкоатлеты, так что меня бы в любом случае на пару годиков отдали куда-нибудь в спорт. Потому что, когда я уже занималась, если у нас не было тренировки или был выходной, родители «лезли на стенку»: «Все, невозможно с тобой, иди на тренировку!».

Мне нужно было куда-то энергию свою девать. Я ходила на танцы, выступала на «Славянском базаре». Но там возник вопрос: а что дальше? Максимум, ездили бы по городам Беларуси, выступали бы. Становилось скучно.

О женском

— Наш проект «Эмансипация» связан с женским лидерством. Можно ли тебя назвать феминисткой?

— Нет, наверное. Я всегда считала, что у женщин и мужчин одинаковые права. Независимо от пола ты имеешь право достигнуть того, чего тебе хочется, независимо от области. Но в то же время я могу позволить себе быть женщиной, позволить своему мужчине за собой ухаживать, быть иногда слабой.

— Насколько сложно или легко женщине в Беларуси строить карьеру?

— Мне кажется, сейчас это не составляет каких-то проблем. Сейчас во всех областях, даже которые раньше считались мужскими… Если даже в таких услугах, как «муж на час», приходит женщина и чинит унитазы, мне кажется, уже все границы стерты. В какой бы области ни хотела женщина развиться, возможности у нее есть. Конечно, будут те, кто станет тыкать пальцем, говорить: «куда ты идешь», «иди сиди на кухне» или «работай где-нибудь продавщицей». Вопрос, насколько ты хочешь того, чего ты хочешь? Все зависит только от тебя.

— Часто говорят, что в спорте женщин дискриминируют, это так?

— Нет, во-первых, у нас (пловцов — Reform.by) спорт, который не делят на мужской или женский. Такой унисекс. Занимаются и мужчины, и женщины примерно поровну. В своем виде спорта я такого не замечала. Да и мне кажется, иногда, когда ставят препятствия, когда женщин не пускают вперед, женщины еще больше прорываются, показывают еще лучшие результаты.

— Тебя узнают на улице?

— Бывает, но не часто. Чаще не узнают. Бывает даже, когда в свой бассейн прихожу, особенно когда там новые администраторы. Иногда скажут: «Девушка, вы кто? Вы чего сюда пришли? В очередь!». Смешно так выходит. Но я спокойно к этому отношусь.

— В социальных сетях пишут поклонники?

— Пишут, и знакомые, и друзья, и кто связан со спортом, спрашивают совета, приглашают на какие-то мероприятия.

— Как твой муж относится к твоей известности?

— Абсолютно спокойно. Мы росли вместе (супруг Александры — пловец, чемпион Европы Евгений Цуркин — Reform.by). Я росла в спортивной карьере вместе с ним. Он видел, как я развиваюсь, и абсолютно адекватно к этому относился. Даже наоборот, какое-то время, когда мы были еще не так близко знакомы, восхищался моими успехами.

— А в целом у вас кто в семье главный?

— Для меня неважно, кто глава. Мы и есть семья, мы одно целое. Где-то он важнее, главнее, где-то — я. Тем более что мужа часто дома не бывает (из-за соревнований, сборов и т.д. — Reform.by.).

О материнстве

— У тебя маленькая дочь — как ты справляешься, оставаясь одна?

— На няню я так и не решилась. Хорошо, что есть бабушки-дедушки. Я вообще за то, чтобы ребенок социализировался даже в таком возрасте, имел общение. Конечно, это не значит, что я ее должна вести в торговый центр или в какую-то детскую комнату. Но я вижу, что у ребенка появляются новые навыки, даже когда просто с каким-то новым человеком она пообщается.

— Родители, знакомые давили по поводу рождения детей, как это бывает?

— В семье у меня спокойно относились. Конечно, был намеки, но не настаивали. Понимали, что я на пике спортивной карьеры, и просто ждали, когда же это случится. Я уже внутренне понимала, что хочется семью, хочется кусочек счастья, который бы дал новый толчок моей жизни, новую мотивацию, свежесть.

— Со свежестью оказалось сложно. Писали, что у тебя была чуть ли не послеродовая депрессия.

— Я бы не назвала это депрессией. Просто это столкновение с реальностью. Ты думаешь, как это будет: покормил, спать уложил, пошел потренировался, вернулся, а ребенок все тебя ждет, ты еще поиграл, покормил, спать уложил и пошел своими делами заниматься. Конечно, когда сталкиваешься с тем, что ночью не спишь, днем не спишь… Есть проблемы, а тебе еще на тренировку нужно идти, сделать какие-то свои дела. И когда это идет изо дня в день… Твои планы приходится отодвинуть назад. Приходится менять приоритеты.

Сейчас я понимаю, что мне никуда не надо. Не сделаю, что запланировано — ну и ладно, перенесу на другой день.

— А не было желания бросить карьеру после рождения дочери?

— Конечно, это было. Особенно первое время, когда получаешь маленький комочек счастья, когда нет колик, когда еще спишь, думаешь, как все это прекрасно. А потом понимаешь, что просто начинаешь сходить с ума, что ты постоянно в четырех стенах, только сидишь дома. Хочется развиваться, что-то делать, приносить пользу. Через два месяца вышла первый раз на тренировку — это было ужасно, потому что чувствуешь себя как пятиклассник.

— Какой совет ты можешь после этого опыта дать молодым мамам?

— Просто относиться немного по-другому ко всему. Не бояться обращаться за помощью. Если рядом какие-то люди могут помочь, это очень здорово.

О работе, общественной нагрузке и политике

— Чем ты занимаешься сейчас?

— У меня есть свой клуб плавания, где я тренирую деток (а с этого года мы начали группы и для взрослых). Хотя, наверное, сказать, что именно я их тренирую, будет неправильно. Я контролирую работу тренеров, иногда могу нагрянуть неожиданно, провожу мастер-классы.

Это то, чем я болею, за что переживаю, что мне нравится, особенно когда вижу результаты — уже не у себя, а у детей. В прошлом году мы запустили спортивные группы. У нас ребята начали выступать на республиканских, международных турнирах. Есть первые успехи. Я бы хотела развивать это направление, но это очень тяжело сделать, когда нет своей базы, своего бассейна, чтобы можно было тренироваться постоянно. Мы сейчас сражаемся с ребятами, которые занимаются ежедневно, а наши ребята плавают два раза в неделю.

Второй проект тоже связан с клубом. Это «Спорт-инклюзия». Мы совместно с международной общественной организацией обучаем плаванию деток с аутизмом, но плаванию именно в инклюзивных условиях. Тренер занимается непосредственно с ребенком с аутизмом и еще тренер работает со всей группой. Группы у нас до восьми человек. Таких групп сейчас пять, и есть дети, которые занимаются индивидуально. Всех вместе их около десяти человек.

Но эти десять человек одни на всю Беларусь. Проект уникальный, у нас такого в стране вообще нет — не только в плавании, но и в любом другом вида спорта. У нас такие дети не имеют права заниматься спортом. Хотя физически они абсолютно здоровы, но так как они считаются инвалидами, у них нет допуска и нет возможности ходить в спортивную секцию.

Мы сейчас стараемся делать так, чтобы ребята могли заниматься бесплатно или со скидкой, но получается не всегда: нужен спонсор, нужны те, кто будет поддерживать наш проект, как-то держать на контроле этих ребят.

На самом деле планы глобальные. Мы бы очень хотели выйти на государственный уровень, чтобы это была государственная программа. Тренеры проходят обучение. Наши итальянские партнеры имеют 20-летний опыт работы с такими детьми в инклюзивных условиях, еще мы нашли новых партнеров из Америки. Планов много, но нужна поддержка государства, хотя бы какой-то минимальный интерес, чтобы мы могли открыть уже не пять-шесть групп, а сто шесть, двести. Не только в Минске, но и в других городах.

— Как ты к этому пришла? Почему аутизм?

— Это скорее случай. Я познакомилась с руководителем организации «Дети. Аутизм. Родители» Татьяной Яковлевой на их благотворительной акции. Случайно попала. И как-то, слово за слово, и она сказала: «Вот у нас есть инклюзивный театр, где наши дети могут выступать с обычными детьми. Мы видим результат. Классно было бы сделать что-нибудь спортивное, но у нас нет такой возможности». Я говорю: давайте подумаем, как это можно сделать. Начали и сейчас, спустя год работы, имеем результаты.

— Не было желания стать таким «послом доброй воли» в этой теме?

— Если мы хотим выйти на общегосударственный уровень, это будет касаться всех, не только моего клуба. Я только за.

— Ты говорила, что хотела бы говорить на беларусском языке, тебе симпатичнее бело-красно-белый флаг. Тебя, как известную спортсменку, возможно, после этого хотели бы использовать, сделать такой пешкой в политической игре. Как с этим жить?

— Тебя всегда и везде кто-нибудь хочет использовать. У меня есть свое мнение, оно может совпадать с кем-то, может не совпадать. Я имею право им делиться, имею право рассказать, что я думаю.

Я считаю, что беларусский язык очень красивый. Но он красивый, когда чистый. Если ты говоришь на какой-то трасянке, то он звучит не так. Может быть, я бы разговаривала на беларусском, если бы хорошо владела им и у меня были бы собеседники, которые бы общались на нем. Хотя много людей уже начинает разговаривать на беларусском языке. Но из-за отсутствия практики, опыта общения просто становится стыдно говорить с ошибками и очень не хочется краснеть.

— А себя ты видишь в политике?

— Это очень хороший шанс проявить себя, продвинуть интересную идею, тот же проект наш вытащить. С другой стороны, ты опять становишься какой-то пешкой. Да, хотелось бы что-то сделать, но не факт, что получится. Я попробую своим способом.

— Интервью сегодня не модно делать без неудобного вопроса: сколько ты зарабатывашь?

— Сейчас уже немного, я же уволилась.

— Сидишь на пособии?

— Нет, я же все равно работаю у себя в клубе, зарабатываю деньги. Но вообще я хочу сказать, что у нас спортсмены зарабатывают немного. Я не говорю про какие-то игровые виды спорта с клубной системой, где они получают бонус от своих клубов. Максимум, что у нас может получать спортсмен, — это около 2000 долларов. За олимпийскую медаль ты можешь получить те установленные суммы, которые дает государство.

— Я читала, что ты почти все деньги после лондонской Олимпиады отдала на благотворительность.

— Я бы не сказала, что все. За первое место давали 100 тысяч долларов, за второе — 75 тысяч, за третье — 30 или 50. Я получила 150 тысяч долларов за две медали. У меня была возможность позаботиться о своем личном гнездышке, но была возможность и помочь социальным проектам. Я не считала нужным рассказывать об этом публично.

Вопросы читателей

— Говорят, у спортсменов нет детства. Не жалеешь, что упустила что-то в детстве, юности?

— Ты просто должен понимать, что для того, чтобы чего-то достичь, тебе придется чем-то пожертвовать. Оценивая по прошествии времени, я понимаю, что получила я гораздо больше, чем упустила. Мне было гораздо интересней. Я считаю, что замена была более чем равноценной.

— Один из вопросов читателей был: спорт или секс?

— В принципе, секс — это тоже спорт.

— Какое твое любимое домашнее блюдо? 

— Очень люблю макароны (смеется — Reform.by).

— Ты была в очень большом количестве стран. Есть топ-5 , который лег тебе на душу?

— Мне нравятся восточные страны. Я люблю жару, мне комфортно там. Мне понравился Таиланд, такой необычный, со своим отношением, с кухней своеобразной. Полюбила Японию с их уважительным отношением друг к другу, приезжим. Но, наверное, жить я бы там не смогла.

Побывав в Рио на Олимпиаде, я «закрыла гештальт» по поводу материков. Хотя, честно говоря, меня это немного разочаровало. Ожидания столкнулись с неоднозначной реальностью: люди не были готовы к проведению Олимпийских игр. Насколько часто жители не хотели нас видеть, насколько часто случались грабежи… Было просто небезопасно. Даже у себя в Олимпийской деревне, которая считается безопасным местом, мы чувствовали дискомфорт. Это могло повлиять на выступление спортсменов.

Для меня важна безопасность: я хочу выйти, прогуляться по улице, посмотреть, как люди живут. А если мне не хочется идти, потому что страшно, то в такой стране мне уже некомфортно.

— Есть ли в Минске любимые места?

— Я очень люблю Минск. Куда бы мы ни уезжали, где бы мы ни были, там всегда будет классно, здорово, но потом хочется домой. Это вот сюда, в Минск.

Я не могу назвать какое-то определенное любимое место. Я люблю гулять по проспекту, особенно когда хорошая погода. Мне нравится возле Национальной библиотеки — там такая речушка хорошая, много людей. В Парке Челюскинцев, особенно когда аттракционы еще не работают, но уже потеплело, люблю прогуляться: тихо, спокойно, очень классное место.

Скорее всего, мне нравится ощущение дома. Для меня дом — это Минск, тут мои близкие друзья. Можно пообщаться и получить взаимный такой энергообмен.

***

#RFRM: огромное спасибо всем, кто пришел на встречу. Нам многие задавали вопрос, почему интервью проводилось в такое неудобное время. К сожалению, дочка Александры рано засыпает, и мы вынуждены были подстраиваться 🙂 Надеемся на понимание. Приходите к нам в следующий раз!

***

Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика #RFRM на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!