«Церковное руководство выторговало для себя рабство у государства». Прихожане БПЦ — про веру, репрессии и войну

После вторжения России в Украину беларусские православные ожидали реакции со стороны Московского патриархата. Официально Русская православная церковь (РПЦ) не осудила вторжение, благословляет солдат и освящает оружие, что вызывает массу дискуссий внутри сообщества. Острой темой для прихожан остаются и политические репрессии в Беларуси, которые не останавливаются уже два года.

Каково быть православным христианином, если ты не согласен с официальной позицией православной церкви, рассказали беларусы из Минска, регионального города и Вильнюса.

Иванка, графический дизайнер, живет в Минске

Иванка (имя изменено по просьбе героини) выросла в нерелигиозной, но не отрицающей Бога семье. Родители крестили ее вскоре после рождения, но в церковь регулярно не водили. Уже во время учебы в университете девушка заглянула на службу и вышла из храма с мыслью, что ей очень хочется разобраться в религии.

— Вера в Бога — большая часть моей жизни. Я стараюсь жить рядом с Ним, мне нравится мысль, что Он меня принимает такой, какая я есть, нравится, что все классические мифы неверующих о «карающем Боге» не про Него. Для меня Бог — идеальный родитель, Папочка, к которому можно прийти в любой момент, и если быть внимательным к событиям своей жизни, то можно увидеть ответ от Него, проявление Его любви ко мне, — делится девушка.

Она начала посещать храм в 2016 году. В 2020-м, после выборов и начала протестов, глава Беларусской православной церкви (БПЦ) митрополит Павел призвал власти остановить насилие, а людей — «не подстрекать». Он посетил пострадавших протестующих в БСМП, отметив, что церковь находится вне политики, но разделяет людскую боль. Павел трижды возглавил крестные ходы против насилия и даже извинился за преждевременное поздравление с победой Александра Лукашенко. Меньше чем через месяц после выборов митрополит оставил свой пост в Беларуси.

Иванка вспоминает, что среди прихожан мнения в ту пору разделились: много ее знакомых поддерживало перемены в стране, но были и те, кто не принимал протест в любой его форме.

— До сих пор чувствуется раскол. Например, из моего прихода ушли три женщины из-за проповедей священников о христианском милосердии или хотя бы о молитве за тех, кто пострадал. А в ответ от некоторых прихожан слышалось: «А зачем они выходили?». Будто бы в этом случае избивать и насиловать можно. Какое-то тотальное непрощение. Считаю, что это отражение того, что мы имеем сегодня — войну в Украине.

Иванка надеялась, что после назначения главой БПЦ митрополита Вениамина, до этого руководившего Борисовской епархией, БПЦ однозначно осудит насилие, но этого не произошло. В итоге, признается девушка, она просто перестала следить за заявлениями беларусских церковных иерархов. Но вторжение России в Украину стало новым испытанием для ее отношения к церкви.

— Если и был момент, когда можно было проявить себя как христианина, то это он самый. Но патриарх Московский и всея Руси Кирилл выбрал молчание и поздравления людей, причастных к началу военных действий. Я не могу сказать, что ожидала какой-либо реакции от патриарха, но его действия утвердили меня в том, что ждать, что проблема разрешится сверху, как минимум наивно.

Помимо прочего, Иванку возмущает практика благословения солдат и освящения оружия, которое отправляют в Украину.

— Благословлять солдат, идущих на войну, начали очень давно. Солдат — человек, который в любой момент готов умереть. Молитва перед боем, который может стать последним, — это естественно для человека, даже нерелигиозного, потому что чем ближе смерть, тем чувствительнее психика к вещам духовным. Но одно дело, когда ты защищаешь свою страну, а другое дело, когда ты нападаешь (неясно, зачем) и убиваешь ни в чем не повинных детей. Да и в целом, освящать орудия — это не про Христа, — делится своими мыслями девушка.

Митрополит Вениамин после начала войны в Украине призывал к прекращению боевых действий и заявлял при этом, что «мы можем и должны вернуть единение наших стран, трех народов». Иванка говорит, что ей хотелось бы видеть Беларусскую православную церковь более автономной, чтобы не чувствовать причастности к действиям и словам главы РПЦ. Но она считает, что в нынешних политических и социальных реалиях независимость БПЦ ничего не изменит. Как пример девушка вспоминает задержание матерей срочников в минском храме.

— Мы обсуждали, что задержания в храме во время молитвы — это дно, хотя не без юмора про «тихарей». Мол, хоть послушают о Христе, может, отложится в памяти.

Иванке неприятно, что образ церкви теряет привлекательность из-за действий ее руководства. Но девушка не верит, что она может как-то повлиять на этот процесс.

— Я принимаю любую претензию в адрес моей Церкви, потому что она, к сожалению, оправдана. Тут я за честность. Я также приму любую реакцию брата и сестры по вере, даже если это будет уход. Наверное, советы тут неуместны, каждый должен решить сам для себя, для чего ему и ей Церковь.

Михаил, лингвист, живет в одном из регионов Беларуси

Михаилу 40 лет, он живет в небольшом районном центре вместе с семьей. Работает дистанционно, занимается копирайтингом и редактурой текстов. Его интерес к религии проснулся уже во взрослом возрасте, неожиданно для него самого.

— Возможно, это прозвучит банально, но вера в Бога определенно наполняет мою жизнь смыслом. Понимание того, для чего ты живешь – очень сильный аргумент, чтобы не впадать в отчаяние ни при каких обстоятельствах. Однако это вовсе не означает, что у меня не может возникать чувства беспомощности и отчаяния. Вопрос в том, как это преодолевать, и здесь мне несомненно помогает вера в Бога, — рассказывает мужчина.

Одним из таких моментов беспомощности для Михаила стал 2020 год. Тогда, по его мнению, многолетние связи церковных властей с государственными сделали свое дело, и в результате евангельские принципы были отодвинуты в сторону ради политических соображений.

— Ни для кого не секрет, что в Беларуси православная церковь занимает привилегированное положение в сравнении с другими церквями. А за такое положение неизбежно приходится платить. Например, лояльность взамен на государственное финансирование. Говоря совсем просто, церковное руководство выторговало для себя рабство у государства.

На фоне протестов и репрессий в Беларуси некоторые православные стали ходить на совместные молитвы в костел, говорит Михаил. Он понимает, почему так произошло: верующие нуждались в поддержке, а в 2020 году католическая церковь в моральном плане показала себя лучше, чем православная.

По словам Михаила, большая часть его знакомых была шокирована тем, что руководство БПЦ не высказывалось против того, что стало происходить в стране. Оказалось, что призывы духовных руководителей жить по-христиански, обращенные к пастве, не касаются самих пастырей, рассуждает Михаил.

— Если говорить про события 2020 года в Беларуси, то речь здесь вовсе не про политику. Это про то, чтобы «людьми зваться». Это защита своего человеческого достоинства, которое вообще-то является даром Божьим. Вы не найдете в священных текстах никакого оправдания откровенному беззаконию и жестокости, свидетелями которых мы все стали. Есть только один вариант устранить эту проблему: полностью переписать Евангелие на свой собственный лад.

Самого Михаила поведение руководства Беларусской православной церкви тоже потрясло. Он говорит, что не ждал от иерархов выдающихся христианских поступков, но надеялся на проявление сострадания к пострадавшим от физического насилия со стороны силовиков и от лавины уголовных дел.

— Верующие ожидали, что беззаконие назовут беззаконием. Но, к сожалению, этого не произошло, кроме редких исключений. Хочу повторить свою мысль: я, другие христиане, остаемся в церкви не благодаря и не вопреки каким-либо духовным авторитетам, нет. Мы остаемся в церкви, потому что она была, есть и будет Христова. Именно Его поддержка и утешение каждый день делают нас лишь сильнее и укрепляют веру в то, что Беларусь будзе вольнай.

Назначение нового митрополита Вениамина вскоре после начала протестов в 2020 году у Михаила вызвало надежду на лучшее, но вскоре энтузиазм исчез. Мужчина не раз замечал, что слова митрополита расходятся с действиями. Например, он заявлял, что священники не должны рассуждать на политические темы, а сам не единожды давал интервью государственным СМИ, отвечая на вопросы о политике в провластном ключе. Михаила также поразило, когда весной 2022 года копию Жировичской иконы Божьей матери привезли в минское расположение ОМОНа, сотрудники которого участвовали в подавлении протестов.

— Вениамин использует в своих речах такие выражения, что из них совершенно непонятно, какую именно сторону он занимает. Вениамин осуждает зло, но его слова не имеют никакой конкретики. Они обтекаемы, думаю, что делает это он совершенно осознанно. Из его последующих действий становится очевидно, что на стороне зла, по его мнению, выступают протестующие, потому что они принесли смуту и беспокойство в стабильную страну, — объясняет Михаил.

Он осуждает позицию православной церкви не только по поводу протестов в Беларуси, но и по поводу вторжения России в Украину.

— Моя реакция и знакомых мне верующих людей была однозначной: РПЦ своей явной поддержкой, а БПЦ своим молчанием нарушают всё то, о чём говорится в Евангелии, попирая самые основные заповеди. Это невозможно принять и с этим немыслимо согласиться, если для верующего человека Евангелие действительно представляет авторитет.

Я думаю, что Русская православная церковь окончательно потеряла Украину [после начала войны]. В Беларуси, насколько я знаю, некоторые священники, как и в Украине, не поминают патриарха Кирилла за богослужением, однако не афишируют этого, потому что это чревато моментальными репрессиями со стороны церковных властей.

Лера, архитектор, живет в Вильнюсе

Лера пришла к вере через своих бабушек, а во взрослом возрасте самостоятельно погрузилась в чтение христианских текстов. До переезда в Вильнюс девушка жила в Минске, регулярно принимала участие в церковных таинствах, была сестрой милосердия в Свято-Елисаветинском монастыре, несла послушание в больнице и даже побывала на острове Валаам, где готовила еду монахам, работавшим на монастырской ферме.

По словам Леры, она никогда «не питала особенных надежд» относительно официальной позиции православной церкви, считая, что та «открыто транслирует лояльность конкретной власти». Но если до лета 2020 года девушке удавалось игнорировать политические идеи в проповедях некоторых священников, но после делать это стало труднее.

— Поход в храм после лета 2020 во многом смягчался из-за моего духовника – священника, который принимал у меня исповедь. Но на проповедях настоятеля храма нужно было выбегать из церкви, ибо слушать про злое НАТО с амвона сил не было. В Минске много храмов, где с проповедей священников убегать не обязательно. Правда, узнала я о них уже после отъезда.

Лера уехала в Вильнюс в июне 2021 года, получив предложение о работе в литовской архитектурной компании. Девушка решилась на переезд, потому что ей стало понятно, что кризис в Беларуси затягивается, а жить в Минске, как до протестов, она не могла. Для нее релокация стала не только возможностью сменить обстановку, но и способом выразить несогласие.

В Беларуси, по словам девушки, ей было тяжело молиться за власть после всего случившегося. В Литве же она начала молиться за страну и за «воинство литовское».

— Есть отличия в отношении государства к проблемам в церкви. Например, [после начала войны в Украине] премьер написала письмо патриарху Константинопольскому Варфоломею, в котором выразила поддержку стремлению части православных Литвы отделиться от Москвы. Думаю, что такой жест сложно представить сейчас от кого-то в руководстве Беларуси, – приводит пример Лера.

Виленско-Литовская епархия является частью Русской православной церкви. После вторжения России в Украину глава епархии митрополит Иннокентий высказался против войны и попросил Московский патриархат сделать Виленско-Литовскую епархию самостоятельной церковью (это статус, близкий к автономии). Одновременно с этим, говорит Лера, некоторых священников, которые перестали упоминать главу РПЦ в молитвах, сместили.

— Как я поняла, заявление митрополита было сделано для общественности, а внутри церкви остаются старые правила. И да, в ней есть любители «русского мира», — считает девушка.

Больше всего Леру удивляет несоответствие официальной позиции церкви христианскому учению на экзистенциальном уровне.

— Один мой знакомый сказал: «Если человек считает, что для какой-то идеи нужно убивать людей, то общаться дальше нет смысла, я не психиатр». Но если этот человек называет себя христианином, то мне совсем сложно его понять, потому что христианство ставит на первое место ценность человеческой жизни.

Я часто спрашиваю себя: «Как на это посмотрел Христос?», «Что по этому поводу говорит Библия?», и конечно, мой внутренний диссонанс между поведением иерархов и заповедями Христа достиг своего апогея в феврале 2022 года.

Тем не менее Лера продолжает ходить в храм, хоть и реже, чем раньше. Свою потребность в посещении церкви она объясняет тем, что это не позволяет ей забывать, что у ее духовной жизни есть потенциал для роста.

— Думаю, переживание внутреннего кризиса делает мою веру в каком-то смысле более живой и настоящей, ведь христианство как раз помогает справляться с трудностями и оставаться человеком в тяжелое время.