В России есть свой «тот, чье имя нельзя называть». Как ни смешно, он — оппозиционер. К счастью, мы живем не в России, so… Алексей Навальный — один из врагов Владимира Путина и бывший стипендиант Йельского университета. REFORM.by публикует эксклюзивное интервью с профессором Майклом Каппелло, который руководил программой Yale World Fellows, когда туда попал главный революционер современной России.
Справка #RFRM: Профессор Майкл Каппелло, член Совета по зарубежным отношениям Йельского университета (США). В 2007—2015 годах руководил Всемирной стипендиальной программой Йельского университета (Yale World Fellows).
Программа Yale World Fellows была основана в 2002 году для построения сети мировых лидеров на базе одного из самых престижных университетов мира. Ежегодно для участия в программе приглашаются всего 15 лидеров мнений.
— Доктор Каппелло, зачем нужна Yale World Fellows?
— Yale World Fellows действует с 2002 года. Программа продолжается и растет — на сегодняшний момент закончили программу около 300 человек. Это мощная группа очень успешных людей, которым открылась возможность отвлечься от основной работы и узнать друг друга, чтобы построить международную сеть контактов. Если вы меня спросите, как программа меняет мир к лучшему, то я отвечу, что все происходит благодаря связи между выпускниками. Это позволяет им делиться своим опытом и работать вместе в разных регионах. Прошло около 15 лет с того момента, как программа была запущена и мы видим как реально работают эти международные контакты между бывшими участниками программы.
Последние два года я не работаю с программой Yale World Fellows, но в первые 14 лет её существования нас больше всего интересовали несколько факторов. Мы искали людей с особенным образовательным бэкграундом, в середине их карьеры, средний возраст участников — 36 лет. При этом нам не были интересны те, кто уже добился всего.
Самые интересные — всегда те, чьи главные профессиональные достижения будут реализованы после программы, а не до неё.
Для нас не важна профессия, для нас важно дать человеку что-то, что он сможет сохранить и применять в своей жизни работая в любой индустрии. Одна из самых важных вещей — мы искали людей, обладающих даром к диалогу и сотрудничеству с другими людьми. Людей, щедрых в своем отношении ко времени. Людей, которые верят, что на них возложена обязанность помогать другим. Участники программы были очень разные — кто-то креативный, а кто-то отважный, кто-то стремился изменить свою страну, а кто-то стремился решить одну конкретную проблему, но во всем мире.
— Выпускники программы представляют более 80 стран, среди них есть и представители Восточной Европы. Кто эти люди?
— Участники из каждого региона стараются держаться друг друга. У нас были люди из России, Грузии, Кыргызстана, Польши, Чехии и других стран. Они работали как внутри, так и за пределами государственной системы. В частности, на Балканах, в бывшей Югославии, у нас были участники из числа представителей дипломатического корпуса, были люди, которые работали советниками новых президентов и как представители стран в международных организациях, таких как НАТО. Были и люди, которые работали вне государственной системы — те, кто отстаивали свободу прессы и честные избирательные системы.
Связь с Йельским университетом и его репутацией, как мне кажется, действительно помогает многим людям заниматься своей работой — зачастую, это просто сохраняло им жизнь. Некоторые из наших выпускников стали известны во всем мире и для них после такого иногда непросто было работать внутри собственных стран. Мне кажется, что иногда такая связь может вызывать и определенные сложности в жизни наших студентов — все-таки в мире есть страны, которые имеют проблемы с доверием к США и организациям на территории этой страны.
— Среди Yale World Fellows никогда не было беларусов. А кандидаты были?
— Я так не думаю. Точно нет.
— Профессор Каппелло, вы помните Алексея Навального? Он в следующем году планирует баллотироваться в президенты России. Про него уже даже сняли кремлевский ролик, где Навальный — Гитлер.
— Да, я знаю Алексея очень хорошо, он был участником программы в мою бытность директором и я помню даже как он проходил процесс отбора. Я также наблюдал, как опыт участия в программе Yale World Fellows помог ему разобраться с тем, чем он будет заниматься после своего возвращения в Россию в начале 2011 года.
— Поддерживаете ли вы связь c Алексеем?
— В Йельском университете есть люди, которые общаются с Алексеем. Мы всегда поддерживали его позицию и ту работу, которой он занимался в России. Мы сохраняли очень близкую связь в связи с работой, которой он занимался. Были случаи, когда мне приходилось выступать от имени программы и университета в его поддержку. Я знаю, что в последнее время ситуация в России стала сложнее.
— Видео «Он вам не Димон» о премьер-министре РФ Дмитрии Медведеве, которое сделала в марте команда Алексея, стало катализатором крупнейших с 2012 года акций неповиновения в России. Вы слышали о протестах, которые начались после этого видео?
— Разумеется. Я даже отслеживал эту ситуацию на предмет того, как мы можем помочь в силу собственных возможностей. Уверен, что вы понимаете, насколько сложно университету как образовательному учреждению предоставить помощь материального или любого другого осязаемого характера. Но имея международную известность, Yale обладает уникальной возможностью призвать других на помощь людям вроде Алексея, который был действительно ярким парнем на нашем кампусе и вдохновляющим примером.
Я точно могу сказать, что с точки зрения жителя США, Алексей довольно часто появлялся в американских новостях и о нем довольно много говорят здесь. В Америке есть значительный интерес (но не такой, как хотелось бы) к тому, что произошло в Крыму и что продолжает происходить в Украине.
Знаете, я выражаю полную поддержку тому, что Алексей сделал ранее и что он пытается делать сейчас. И с очень интересно, как люди смотрят на него в вашей стране, в Беларуси. Мне вообще интересно, что об Алексее думают в вашем регионе.
К сожалению, в США чрезвычайно мало говорят о ситуации в Беларуси. Это не та страна, о которой бы часто упоминали в американских медиа и мне кажется, что это очень плохо. Ваша страна мне кажется действительно очень сложным местом для работы гражданского общества, которое сталкивается с огромным количеством трудностей. То, что я узнал о Дмитрии Дашкевиче и деле «Белого Легиона» очень интересно.
Пускай ваши читатели ответят вот на какой вопрос — кто аналог Алексея Навального в Беларуси?
Кто те люди, которые выражают самое важное мнение в защиту жителей Беларуси? Я бы очень хотел помочь им рассказать в Америке о том, что происходит в вашей стране и как американские организации, включая такие места как Йельский университет, могут помочь беларусам.
— А как опыт Йельского университета может быть полезен министерству образования в Беларуси в качестве примера?
— Знаете, мне было бы интересно узнать, что необходимо Беларуси с точки зрения образования и куда будет двигаться ваша система в ближайшие 10 лет. Кто-нибудь в Беларуси сегодня может точно сказать об этом?..
Если же говорить о нас… У Йельского университета интересная история — ему всего-то чуть более 300 лет. Начинался он как совсем небольшой локальный университет в XVIII веке. Через сто лет Yale стал региональным. В XX веке он стал сильной институцией, которая привлекала студентов со всех уголков США. В XXI веке Рик Левин обратил больше внимания на интернационализацию, и поставил задачу превратить Йельский университет в поистине глобальный институт (#RFRM: с 1993 по 2013 Рик Левин был президентом университета Yale, с 2014 — СЕО компании Coursera) .
При Рике Левине университет открыл финансовые возможности и помощь для международных студентов. Тогда же была основана программа World Fellows Program.
Yale начал активно привлекать людей со всего мира — не только богатых, но и тех, у кого совсем мало денег, но есть очень много ума и способностей.
Наша идея только в том, чтобы создать атмосферу, в которой люди смешаются естественным образом и будут понимать друг друга, когда соберутся вместе. Только так они преодолеют те противоречия, которые нас делят на разные группы.
В университете господствует философия, построенная на воспитании широкого понимания мира: гуманитарных, естественных и социальных наук. Каждый студент обязан пройти курсы из непрофильных дисциплин, чтобы, как минимум, воспитать уважение к тем сферам знания, где у человека нет способностей.
Еще одна особенность — доминирующий акцент на критическое мышление.
Наша цель — минимум лекций, больше возможностей для действия и общения с профессорами. Это могут быть беседы, дебаты, а иногда даже споры о работах или темах, которые изучают студенты. «Технари» обязаны пройти гуманитарные курсы и изучить как минимум один иностранный язык — все это помогает студентам из одного «мира» быть осведомленными о темах, которые находятся за пределами привычного им экспертного знания. Это классная возможность узнать других — тех, с кем вы, возможно, никогда бы не пересеклись из-за разницы в профессиональных интересах.
Образование в Yale и большинстве «западных» университетов строится не только на скелете из основном курса знаний. Программа создает полноценный студенческий «опыт». Да, конечно, университеты это всегда история о курсах, которые вы будете изучать для работы. Но это также и история о том, что произойдет, когда вы выйдете из кабинета — люди, которых вы встретите, места, где вы будете жить, спорт, которым вы займетесь…
Приглашенные спикеры приезжают в Yale, чтобы поделиться своей житейской мудростью и авторитетным взглядом. Все это — неотъемлемая часть образования. Я думаю, что это самое большое отличие «западной» программы от программ в других культурах, которые более сфокусированы на предмете и чисто технических навыках, которые вы приобретаете во время учёбы.
— Кто руководит университетом? Президент Трамп?
— Йельским университетом управляет совет попечителей, так называемая Йельская корпорация (The Yale Corporation). Совет избирает президента университета и большинство членов совета — выпускники, поэтому связь с университетом у тех, кто отучился, очень сильна.
Президент избирается на пять лет, это не пожизненная должность.
Президент, как и основные сотрудники администрации, избираются на фиксированный срок. Их могут переизбрать, но для нас очень важно, чтобы эти люди работали прозрачно и несли ответственность за свои действия. Студенческое самоуправление полностью избирается студентами, есть студенческий совет, который избирает лидеров каждый год из числа студентов. Провост исполняет роль главного советника, который работает с президентом университета, ну и Yale Corporation всем этим руководит — вот так и управляется университет. Все три органа управления переизбираемы — и это типичная структура управления частными университетами в США.
— А как вы зарабатываете? Спонсирует ли государство ваш университет?
— Йельский университет — типичный исследовательский университет в США. Его в значительной мере поддерживают частные пожертвования и собственные накопления университета («endowment»), которые постоянно росли на протяжении 300 лет. Исследовательская работа практически полностью спонсируется за счет денег федерального правительства, которое заинтересовано в поддержке фундаментальной науки и исследований.
Используется очень много способов финансирования наших операционных расходов. Небольшая часть доходов поступает за счет денег студентов. Для покрытия операционных расходов используются чаще всего эти деньги и небольшой процент заработка с возвращенных инвестиций так называемогоendowment — накопительного фонда университета.
Yale, как и другие университеты, известные своей исследовательской работой, много зарабатывает за счет привлечения денег Правительства США. Как правило, почти все деньги такого рода идут напрямую на фундаментальные научные исследования. В Йельской школе медицины, например, значительная часть финансирования приходится на National Institute of Health и National Science Foundation. Это государственные агенства, которые ежегодно распределяют миллиарды долларов между университетами по всей Америке для проведения биомедицинских исследований, клинических испытаний, разработки новых лекарств…
В заключение, хочу отметить, что все университеты США, особенно частные, зависят от дотаций и спонсорской помощи — часто это помощь выпускников, которые хотят поддержать свою alma mater и её миссию. В западных университетах очень активные офисы фандрайзинга, которые стараются собрать деньги для покрытия операционных расходов, строительства новых корпусов, запуска новых программ и исследовательских центров.
Они же собирают деньги для финансовой поддержки студентов, которые не в состоянии сами оплатить учебу.