Спецпроект с «Эхо Москвы»: Чего россияне не понимают о Беларуси и Литве?

Если гость из России скажет мне, что в древности беларусского национального государства не существовало, я, пожалуй, соглашусь. Более того — без всякой неприязни отвечу, что этот тезис справедлив и в отношении российского государства.

Нация — феномен Нового времени и до Великой французской революции 1789 года «национальных» государств нигде в мире не существовало в принципе (ведь сама идея нации — это абстракция, сформулированная именно тогда, чуть больше двухсот лет назад). Поэтому неудивительно, что, как и во всех других странах Восточной Европы, идея создания национального государства приобрела популярность на территории современной Беларуси только в XIX веке. 25 марта 1918 года было объявлено о создании первого национального государства белорусов, Беларусской народной республики (БНР).

Карта Беларусской Народной Республики, представленная Чрезвычайной Миссией БНР на Парижской мирной конференции в 1919—1920 гг. (красный контур) и современная Республика Беларусь (синий)

Нет ничего постыдного в том, что в 2018 году исполнится только 100 лет со дня объявления первого национального государства белорусов. Наоборот, 100-летний юбилей БНР это повод для гордости: отцы-основатели нашей страны двигались в общемировом националистическом тренде с другими европейскими народами. Взять, например, финнов: они о независимости своего первого национального государства объявили 6 декабря 1917 года — но им, как и мне, ничего не мешает с уважением относиться к истории своего молодого национального государства.

БНР как «несоветская» беларусская республика никогда не укладывалась в идеологию советской историографии — ведь руководство БНР противостояло подчиненным Москве коммунистам даже будучи социал-демократами по своим политическим убеждениям. Поэтому беларусские чиновники, воспитанные на советской мифологии, стараются не применять слово из трёх букв (БНР) в публичных местах.

Да и сам президент много лет утверждал, что Беларусь обрела независимость только «благодаря Великому Октябрю».

С 1918 по 1991 год кроме БНР (объявленной в этнических границах проживания беларусского народа) в разное время существовали еще три национальных государства белорусов с разными границами. Все они были подконтрольны московским коммунистам: Советская социалистическая республика Белоруссия, Литовско-Белорусская советская социалистическая республика и, наконец, Белорусская Советская Социалистическая Республика. Объявив о своей независимости от СССР в начале 1990-х, нынешняя Республика Беларусь стала пятым национальным государством белорусов и первым по-настоящему долгоиграющим экспериментом с национальным суверенитетом.

Разработанный symbal.by логотип к 100-летию БНР

Кстати, именно по этой причине называть современное государство беларусов «Белоруссией» настолько же неверно, насколько неверно называть современную Чехию Чехословакией, Сербию — Югославией, а Россию — РСФСР. Страны под названием «Белоруссия» в современном мире просто нет. А хороним «Белоруссия», за который изо всех сил держатся в России, вызывает за пределами РФ только безусловно негативные ассоциации — как с советской властью, так и с террористами из группировки «Новороссия». Хотите подружиться с беларусом? Начните с небольшого шага навстречу и назовите его страну правильно в личной (а тем более публичной) беседе — ваш жест очень тепло оценят.

Но вернемся от названия страны к её корням.

Скептики-беларусы скажут, что если при коммунистах историю Беларуси отсчитывали от 1917 года, то Харитонов пошёл еще дальше, и предложил отсчитывать историю беларусской государственности вообще с года 1918-го. Здесь я хочу сделать принципиально важное замечание: выше речь шла только о «национальной» государственности. И хотя между национальным государством и государством как социальным институтом, есть существенная разница, любой национализм стремится ретроспективно смонтировать на глубокое прошлое мифологический инструментарий «нации», придуманный на границе XVIII и XIX веков.

В 2017 году президент Беларуси тоже взялся за мифологию беларусской государственности — и наконец произнес вслух, что первым государством на территории Беларуси был не СССР, а что-то другое. Случилось это после того, как в феврале этого года Александр Лукашенко ознакомился с циклом научных работ «Истоки белорусской государственности: Полоцкая и Витебская земли в IX — XVIII веках», номинированных на Государственную премию в области науки и техники. Тогда же президент Беларуси анонсировал подготовку новых учебников, заряженных, по его словам, «здравым национализмом». Что подразумевается под «здравым национализмом» пока непонятно. Но даже главред «Эха Москвы» Алексей Алексеевич Венедиктов возбудился, когда узнал, что в сентябре в самом старом городе Беларуси, Полоцке, в честь 1155-летия города открывают памятник «Полоцк — колыбель белорусской государственности», прямое отношение к которому имеет и президент Беларуси.

В поисках совместной истории: 25 сентября 2017 года в Минске состоялась встреча Александра Лукашенко и Рамзана Кадырова.

Памятник посвящен первому государственному образованию на территории современной Беларуси, известному как Полоцкое княжество. И раз уж оно возникло в IX веке, выходит, что на территории Беларуси есть не только 100-летняя традиция национальной государственности, но и 1000-летняя традиция государственности как таковой. С точки зрения здравого смысла, конечно же, связывать такое «государство» с современной Беларусью — такая же бессмыслица, как и связывать политические традиции древней Москвы со сложившейся в 2017 году политической системой в Российской Федерации. Любой древний москвич изошелся бы гомерическим хохотом, если бы ему рассказали, что муниципальных депутатов из Владивостока будут считать наследниками идей Новгородского княжества.

Но это с точки зрения здравого смысла. А с точки зрения национального мифотворчества — в самый раз.

Надо сказать, что будучи историком по образованию, беларусский президент в своих публичных выступлениях то ли от волнения, то ли от незнания, неоднократно обнаруживал, мягко говоря, оригинальные познания в дореволюционной истории беларусских земель. Больше всего беларусам, конечно, запомнилось выступление президента в 2006 году, из которого весь мир узнал, что беларусский первопечатник Франциск Скорина — не чужой России человек, который много лет жил и творил в Питере (основанном через 150 лет после смерти первопечатника).

Однако, похоже, что с государственностью Лукашенко решил разобраться без волнения и путаницы. И хотя о советских истоках беларусского государства он, несомненно, продолжит говорить по инерции, весьма любопытно, что дореволюционная история государственности на территории Беларуси перестала быть табу для руководителя страны.

Беларусь, как и любая другая страна, ведет борьбу за «национальные» мифы — причем, как и везде, ею занимаются и государство, и просто неравнодушные люди. Уже много лет по соседству с Беларусью украинцы и россияне ведут масштабную борьбу за мифологию Киевской Руси — «родной гавани» то ли украинской, то ли российской государственности. У беларусов же весьма интересная ситуация в последние несколько лет складывается с литовцами. Речь идет о споре, касающемся преемственности истории Великого княжества Литовского — и ренессанс увлеченности президента Беларуси историей вносит определенные коррективы в этот спор.

В 2013 году неработающий фонтан возле здания литовского парламента в Вильнюсе закрыли пирамидой с картой, отображающей размеры литовского государства в разные эпохи. Среди них и вот такая (черный контур). Фото: delfi.lt

В последние 10 лет в Беларуси все чаще поднимают вот какой вопрос: имеют ли право жители современной Литвы столь однозначно, как они это делают сейчас, заявлять, что Великое княжество Литовское было «литовским» государством в нынешнем значении этого слова? Беларусская молодежь всё чаще сомневается, что литовские крестьяне с пастушьим кнутом и хворостиной создали 800 лет назад одно из самых больших государств Европы на территориях, которые никогда не были заселены литовцами — на землях исторической Литвы. Подавляющее большинство людей в России, наверняка, убеждено, что территории нынешней Беларуси всегда были частью Российской Империи и всегда назывались Белой Русью или еще каким-то похожим странным словом, отдающим игривыми нотками гуслей и свежим запахом русских берёзок. Однако это совсем не так.

С начала XIII века и до 1795 года предки народов, которые сейчас называют беларусами, украинцами, литовцами, латышами и некоторыми другими словами, проживали в составе многонационального европейского государства, Великого княжества Литовского (ВКЛ). Из-за значительных потерь в почти непрерывных войнах с Московским княжеством, с1569 года ВКЛ продолжило своё существование в федерации с Польским Королевском, названной «Речью Посполитой» (которую по ошибке часто называют «Польшей» — вероятно, из-за подписания ВКЛ церковной унии с Польским королевством и реально происходившего «ополячивания» элиты ВКЛ). В конце XVIII века, Россия вместе с Австрией и Пруссией одолела-таки федеративную Речь Посполитую — и впервые в истории (!) смогла захватить земли современной Беларуси. Случилось это только в 1795 году.

Литовские топонимы «Вильнюс» и «Тракай» (где сохранился замок литовских князей) вместо названий Вильно и Троки стали использовать на картах мира только после объявления независимости Литовской Республики в 1918 году.

Но до этого беларусские земли почти 550 лет были хартлендом ВКЛ. И вот конфуз: в Литовской Республике любой человек — от уборщика до президента — скажет, что многонациональное Великое княжество Литовское было государством «литовским» в современном, а не историческом, значении этого слова. В этом древнем государстве, по версии жителей современной Литвы, бравые литовцы усмиряли непокорные народы от Балтики до Черного моря. Но вот беда — во времена ВКЛ не было никаких «литовцев» — равно как не было ни «беларусов», ни «русских», ни «украинцев» в современном понимании этих слов.

«Национальности», паспортных столов и «пятой строки» во времена ВКЛ и Речи Посполитой просто не существовало: государства того времени не были «национальными», как бы страны в Восточной Европе через современное мифотворчество не пытались доказать обратное (в том числе и Россия). Поэтому утверждать, что ВКЛ было «литовским» или «беларусским», а Московское княжество «русским» в современном значении этих слов — настолько же абсурдно, как утверждать, что у абсолютных монархов Витовта и Ивана Грозного (которые были, по сути, олигархами и полевыми командирами в одном флаконе, как и большинство правителей той эпохи) в кабинетах их столичных офисов были WiFi, макбуки и еда из McDonald’s.

Территории современной Беларуси (Litvanie) и Литвы (Samogethia) на европейской карте 1539 года.

В современной Литве никого даже не смущает, что территория их страны не только не входила в состав ВКЛ в момент создания древнего «литовского» государства с центром в ныне беларусском Новогрудке, но и была силой захвачена чужаками с Новогрудской возвышенности. Литовцы не задаются вопросом, почему во времена ВКЛ в метриках войска и аристократии встречалось не очень много литовских имён и фамилий, а территория современной Литвы ни на одной карте Европы не обозначалась хоронимом «Литва». В Беларуси же даже депутаты парламента (пускай и чисто номинального) передают друг другу в кулуарах книжки с копиями средневековых карт, на которых территория современной Литвы веками обозначалась латинским термином Samogitia — «Жемайтия», а хороним «Литва» на всех картах времен ВКЛ надписан над территориями, которые с большего совпадают с современными границами Беларуси. Беларусы из года в год всё больше узнают о том, что роль Жемайтии и жемайтов (предков современной Литвы и литовцев) в ВКЛ всегда была более, чем скромной.

История Полоцкого княжества, которой увлёкся Александр Григорьевич Лукашенко — это тема, несомненно важная. Но все же именно на период ВКЛ приходится «золотой век» культуры, из которой зарождался беларусский национализм. И если пока что неудобные вопросы литовцам задают только интересующиеся историей беларусы, в один прекрасный день вопрос «а правда, что ВКЛ не было литовским?» может задать и историк по образованию Александр Лукашенко, когда его заинтересуют новые детали истории беларусской государственности.