Лукаш Масьлянка, фото ©PISM
Президент Франции Эмманюэль Макрон выступил на ежегодном международном форуме глобальной безопасности GLOBSEC в Братиславе. В своей речи он высказался о роли стран Центральной и Восточной Европы, гарантиях безопасности для Украины и необходимости оказывать давление на режим Лукашенко. О том, что стоит за словами французского президента, журналист Reform.by Александр Отрощенков поговорил с экспертом по отношениям с Францией, научным сотрудником Центра восточных исследований имени Марека Карпа (Варшава) Лукашем Масьлянкой.
— Как можно интерпретировать высказывание Макрона о том, что Франция упустила возможность услышать предупреждения стран Восточной Европы о вероятной российской агрессии?
— Высказывания Макрона стоит рассматривать в широком контексте. Франция всегда хотела играть важную роль в процессе мирных переговоров по поводу российско-украинской войны. Чтобы иметь такую возможность, ей необходимо прийти к пониманию с государствами Центральной и Западной Европы, которые уже находятся в Европейском союзе и НАТО, и завоевать доверие стран Восточной Европы. Потому что прежде восточная политика Франции была направлена на диалог с Россией и экономическое сотрудничество с ней, а контакты с другими странами региона были второстепенным направлением. Поэтому братиславскую речь Макрона стоит рассматривать как своего рода имиджевую операцию. Ранее Германия предприняла действия в этом направлении. Макрон подчеркнул, что Франция сохраняет военное присутствие в регионе – в частности в Эстонии и Румынии – а также оказывает помощь Украине. Таким образом, не стоит рассматривать высказывания Макрона как предзнаменование радикальных изменений во французской внешней политике. Франция и дальше будет поддерживать Украину, будет поддерживать действия Европейского союза и НАТО в этом направлении, но она не окажется в первых рядах тех, кто помогает этой стране в отражении агрессии. Вместе с тем она будет стремиться к тому, чтобы играть важную роль, когда конфликт перейдет из острой фазы к фазе мирных переговоров.
— Макрон долгое время, уже после начала полномасштабной войны, продолжал звонить Путину, за что его многие критиковали в нашем регионе. Изменятся ли его подходы?
— Он прямо сказал, что придёт время, когда с россиянами нужно будет разговаривать. Кто именно будет возглавлять Россию в этот момент – Путин или кто-то другой – зависит не от Франции и не от Евросоюза, а от внутренних процессов в самой России, на которые мы практически не влияем. Поэтому Франция, Германия, Великобритания, Соединенные Штаты хотят быть готовыми к таким переговорам, но понимают, что прежде, чем они начнутся, Украине необходимо обеспечить преимущество на фронте – как минимум до такой степени, чтобы Украина вернула себе те территории, контроль над которыми утратила после 24 февраля 2022 года. В такой ситуации будет создана возможность для переговоров, на которых Россия не сможет выступать с позиции силы.
— Не совсем понятно, что имел в виду Макрон, говоря о твердых гарантиях для Украины, при том, что они будут где-то в пространстве между гарантиями Израилю и членством в НАТО, но без последнего.
— Нужно помнить, что до начала полномасштабной войны Франция была решительно настроена против членства Украины в НАТО. Сейчас мы видим, как эта позиция трансформируется. Макрон пользуется тем, что в отличие от той ситуации, которая была в 2008 году, сегодня Соединенные Штаты достаточно скептично смотрят на возможность принятия Украины в НАТО. Это удобная позиция, когда Макрон может говорить, что он не так уж и против, но это долгий процесс, который займёт много времени, в течение которого Украине должны быть обеспечены определенные гарантии безопасности, значительно более надежные, чем Будапештский меморандум, и не будут ставить союзников в такое неудобное положение. Речь идёт о модели, когда не будет формальных обязательств, но при этом будет оказываться полномасштабная военная и финансовая помощь, которая обеспечит украинским вооруженным силам достаточную мощь для того, чтобы России было не выгодно на неё нападать снова. Такая модель – не французская идея. Её обсуждение давно идёт и в Великобритании, и в Соединенных Штатах, и между другими союзниками. Не стоит ожидать, что Франция станет сторонником быстрого принятия Украины в НАТО. Никуда не делись опасения, связанные с принятием в НАТО стран, часть территорий которых находится под оккупацией. То же самое касается и Грузии.
— Макрон подчеркнул необходимость давления на Беларусь с целью не допустить втягивания ее войск в войну. Что он имел в виду, когда говорил о предоставлении возможностей выхода для Лукашенко? Какие инструменты воздействия на режим есть у Франции и ЕС?
— Франция и другие государства ЕС продолжат поддерживать демократические устремления беларусского народа, а также помогать избранному руководителю Беларуси в изгнании Светлане Тихановской. В то же время, Макрон как реалист имеет контакты с режимом Лукашенко. Это стало очевидно в последние месяцы, когда глава французской разведки летал в Минск для разговора с главой соответствующей службы в Беларуси, а возможно, и с самим Лукашенко, чтобы убедить их в том, что не стоит повышать степень их соучастия в агрессии против Украины, поскольку это будет иметь катастрофические последствия для режима. Судя по ситуации, которую мы наблюдаем на данный момент, эти усилия были достаточно успешными. Беларусь по-прежнему предоставляет свою территорию российским войскам, но беларусские войска в нападении участия не принимают. Нельзя исключать, что это частично является и заслугой Франции. То, чтобы Беларусь не была сильнее вовлечена в эту войну, отвечает как французским интересам, так и интересам всех стран региона и Евросоюза.