Ответ России на окончание холодной войны

Дэвид Марплз — профессор истории Университета Альберты (Канада), специалист по Украине, России и Беларуси, с 2010 года возглавляет Североамериканскую ассоциацию беларусских исследований. Автор книг «Феномен Лукашенко: выборы, пропаганда и основы политической власти в Беларуси», «Беларусь — денационализированная нация», «Славное прошлое»: Беларусь и Великая Отечественная война Лукашенко». В 2012 году власти Беларуси отказали профессору во въездной визе. Является членом экспертной сети iSANS (International Strategic Action Network for Security).

***

Новость о том, что Россия будет выдавать паспорта жителям двух отколовшихся регионов на Донбассе, появилась в неподходящий для украинского руководства момент. Действующий президент Петр Порошенко потерпел сокрушительное поражение во втором туре украинских президентских выборов 21 апреля. Его преемник, комик Владимир Зеленский, еще не вступил в должность. Почему Россия выбрала именно этот момент? Сигнализирует ли это о дальнейших амбициях России по подрыву Украины?

При оценке действий России в 2019 году первопричину надо искать в прошлом, в окончании холодной войны в позднесоветском периоде. В 1989 году перестройка Михаила Горбачева зашла в тупик, но за рубежом его как руководителя горячо одобряли. Никто из руководителей не сделал столько же для снятия напряжения холодной войны через разоружение и договоры с американским президентом Рональдом Рейганом и затем с его преемником Джорджем Бушем-старшим.

Поэтому, когда в конце года страны Восточной Европы свергнули коммунистическую власть, СССР ничего не предпринял. Доктрину Брежнева, которую ввели во время Пражской весны 1968 года для оправдания вторжения стран Варшавского договора в Чехословакию, больше не применяли. На самом деле Горбачев во время визита в ГДР на празднование 40-летней годовщины предупредил руководителя страны Эриха Хонеккера о необходимости реформ.

Через год вопрос объединения Германии заставил Горбачева поволноваться, но его возможности на что-то повлиять были минимальными. В феврале 1990 года США заверили, что если объединенная Германия вступит в НАТО, чему Горбачев поначалу очень противился, то НАТО не будет расширяться дальше на восток: как сказал госсекретарь Джеймс Бейкер, «ни дюйма на восток». Фактически в 1990 году обсуждалось, выполнило ли НАТО свой мандат и следует ли распустить альянс.

В следующем году, после подъема национальных республик и жесткой борьбы между двумя главными лидерами в Москве – Горбачевым и новым российским президентом Борисом Ельциным, – Советский Союз распался после почти 74-летнего правления коммунистов. На первый взгляд, холодная война закончилась. Некоторые аналитики на Западе восприняли это как величайший триумф, но эти возгласы умолкли, так как Буш и другие западные лидеры искренне уважали Горбачева и начинали доверять российскому лидеру Ельцину.

Кроме внешней политики, западные эксперты поддерживали реформирование слабой экономики новой Российской Федерации через шоковую терапию. Этот эксперимент, которым руководил ельцинский премьер-министр Егор Гайдар, в глазах русских стал катастрофой и дорогим провалом, который привел к обнищанию большинства населения в 1990-х и в конце концов вылился в экономический кризис 1998 года. Тем временем Ельцин консолидировал власть, разгромив с помощью армии в 1993 году своих оппонентов в парламенте, что привело к гибели более 150 человек и сохранению его президентской власти. Запад стоял в стороне и наблюдал, практически ничего не комментируя.

В начале 1990-х Ельцин и министр иностранных дел Андрей Козырев проводили прозападную политику, которая привязывала Россию к геополитическому региону, в то время как США господствовали на мировой арене. НАТО не распустили, а наоборот, были объявлены планы расширения на восток и включения в альянс Чехии, Венгрии и Польши, бывшего сердца Варшавского договора (эти страны вступили в НАТО в 1999 году).

Ельцин стремительно терял народную популярность. Даже шансы на его переизбрание в 1996 году казались маловероятными. По телевизору постоянно показывали разрушительную войну против отколовшейся Чечни, которая в том же году закончилась поражением и возвращением столицы республики Грозного под контроль повстанцев. Это символизировало неэффективную и ослабевающую власть российского государства, точно так же как война в Афганистане показывала горбачевский Советский Союз.

В 1996 году главным соперником Ельцина был умеренный коммунист Геннадий Зюганов. В игру вступили США и помогли провести сложную избирательную кампанию при поддержке некоторых крупных российских олигархов, которые контролировали российские телеканалы (РТР, НТВ, ОРТ). Зюганова изображали опасным коммунистом, который хочет возродить Советский Союз. Популярность Ельцина чудесным образом выросла с 8% при опросах до 35,8% в первом туре выборов и 54,4% во втором. Зюганов набрал 40%.

Часто обсуждают степень вмешательства США в эти выборы. Самым главным было получение очень кстати пришедшегося кредита МВФ и предоставление эфирного времени намного больше разрешенного. Затраты на кампанию Ельцина также были выше, чем разрешено избирательным законодательством. В краткосрочной перспективе опасность миновала, Россия могла продолжать двигаться по демократическому пути.

Тем не менее во время своего второго срока Ельцин представлял собой жалкое зрелище – частично из-за проблем с сердцем, но также из-за общей апатии, запоев и постоянного отсутствия в столице. Вместо этого он положился на череду премьер-министров, которые отошли от прозападного пути, начатого Ельциным и Козыревым: после Гайдара (июнь-декабрь 1992 года) пришли Виктор Черномырдин (декабрь 1992 года – март 1998 года), Сергей Кириенко (март-август 1998 года), Евгений Примаков (сентябрь 1998 года – май 1999 года), Сергей Степашин (май-август 1999 года) и, наконец, Владимир Путин (август 1999 года – май 2000 года).

Путин, офицер КГБ невысокого положения, возвысился отчасти благодаря тому, что был помощником мэра Петербурга Собчака. Скорее всего, Ельцин выбрал именно его (Путина), потому что тот демонстрировал лояльность своему бывшему шефу, который ушел в отставку в 2000. Ельцин посчитал, что и ему Путин будет лоялен после отставки и обеспечит прикрытие. Было очень мало признаков того, что выбор Ельциным Путина в качестве преемника принесет серьезные изменения в политику в стране.

Тем не менее Ельцин выбрал Путина, человека, глубоко обиженного развалом Советского Союза и утратой былой имперской мощи. Нельзя говорить, что Путин видел себя мессией или у него были четкие планы, когда он выиграл президентские выборы в марте 2000 года. Во время кампании он так же молчал о будущей политике, как и Владимир Зеленский во время украинских президентских выборов в марте-апреле 2019 года. Он не участвовал в дебатах и не устраивал массовых митингов. Единственное, что предопределило его победу, было возобновление войны в Чечне после серии взрывов в жилых домах в России, в которых обвинили чеченцев. В марте Путин получил большинство голосов в первом туре. Зюганов пришел вторым, а либеральный реформатор Григорий Явлинский – третьим.

Долгая история Путина как руководителя выходит за рамки этой работы. Но есть ключевые точки, которые надо обозначить, чтобы объяснить, почему сегодня Россия стала агрессивной державой, которая вмешивалась и продолжает вмешиваться в дела соседних и даже более далеких государств.

Первое – это расширение и воинственность НАТО, особенно бомбардировка Белграда в 1999 году и вступление в НАТО Балтийских государств в 2004 году, а также планы действий по подготовке к членству для Грузии и Украины в 2008 году. В августе 2008 года Россия решила применить военную силу, чтобы не допустить восстановления контроля Грузии над Южной Осетией и Абхазией, и в то же время развивала планы по вторжению в Крым, если Украина будет выполнять программу Виктора Ющенко по вступлению в ЕС и НАТО. Когда Ющенко проиграл президентские выборы 2010 года и к власти пришел Янукович, казалось, что проблема была решена, но она появилась опять после Евромайдана.

Хотя в приоритетах внешней политики России есть несколько аспектов, центральное место занимают вопросы геостратегии. Более того, Россия больше переживает за ближнее зарубежье (бывшие советские государства), чем за Восточную Европу. Среди стран ближнего зарубежья самые критические элементы – две славянские республики Украина и Беларусь, которые представляют собой ту самую красную линию, за которую нельзя переходить. Единственный вопрос – это степень, в которой Россия может вмешиваться в каждом случае, и характер этого вмешательства: военный, мирный, пропагандистский, межгосударственные программы и т.д.

Как отметил в недавней статье Ярослав Грицак, вмешательство России имело успех в Крыму, но провалилось в большей части восточной Украины, кроме Донбасса. Как следствие, роль России заключалась в том, чтобы обеспечить выживаемость отколовшихся республик, поставляя им вооружение, а не чтобы захватить территорию. Тем временем российская пропаганда в соцсетях продолжает агрессивную, истеричную антиукраинскую кампанию. Посмотрим, смягчится или завершится эта кампания с приходом к власти Зеленского, но наблюдатели, например, Лилия Шевцова, называют российскую озабоченность по поводу Украины наваждением.

Беларусь – еще один регион, где Россия усилила пропаганду. В этой республике у России есть преимущество: в основном русскоязычном беларусском обществе доминируют российские СМИ. Беларусы в общем разделяют российские цели, а также поддерживают аннексию Крыма в 2014 году. Также россияне с беларусской армией провели серию военных учений под общим названием «Запад» (последние прошли в 2017 году). Беларусь – полноценный член нескольких организаций под эгидой России, например, Евразийского экономического союза и Организации Договора о коллективной безопасности.

За время независимости в Беларуси был только один президент. Александр Лукашенко, который пришел к власти на пророссийской платформе, заслужил имидж жесткого правителя из-за подавления оппозиции и нарушений прав человека. Тем не менее не так давно он предпринял шаги для примирения с западными странами, в особенности с ЕС: ввел безвизовый режим для краткосрочных поездок и развивает диалог с Западом. Между Лукашенко и Путиным нет близких отношений: два лидера сотрудничают, но, по-видимому, несовместимы как личности.

В августе 2018 года Чрезвычайным и полномочным послом России в Беларуси был назначен Михаил Бабич, который быстро набрал в российское посольство сотрудников ГРУ, а также других лиц, о которых известно, что они принимали участие в событиях в Украине после аннексии Крыма. Сам Бабич, не теряя времени, взялся за дело, действуя как влиятельная фигура с правом вмешиваться в политическую и экономическую жизнь Беларуси, и его действия некоторые беларусы находят неприемлемыми. Россия сразу же заговорила об углубленной интеграции через Союз Беларуси и России, договор о котором был подписан во время правления Ельцина и до недавнего времени практически забыт. Как первый шаг продвигается идея единой валюты – эксперимент, который провалился в 1990-е, но имеет больше шансов на успех сегодня.

В городах Беларуси Россия начинает открывать СМИ, пропагандирующие линию Москвы. Путин провел несколько встреч с Лукашенко, который отвечал осторожно, но временами с явными опасениями по поводу своего будущего и будущего независимой республики. В Беларуси живет 9,4 миллиона человек, в России после аннексии Крыма – 146 миллионов. Это не соперничество равных. В отличие от ситуации с Украиной, Россия может поглотить шесть областей Беларуси даже несмотря на то, что большинство беларусов предпочитают жить в независимом государстве.

Россия многогранна. Там есть оппозиция, хотя и с сильной националистической ориентацией, и регионы страны также выдвигают свои собственные требования. Если кратко, Россия – это не просто тараканы в голове Путина, но в настоящее время он имеет решающее значение.

Цель Путина – установить полный контроль или решающее влияние над соседними государствами. Будет справедливым сказать, что российское руководство в целом не считается с независимостью Украины или Беларуси. Бытует мнение, что они имеют исторические, культурные, религиозные и языковые связи с Россией. Так считали даже первый президент России Борис Ельцин и последний президент Советского Союза Михаил Горбачев. Никто из российских лидеров не выразил поддержку и полное признание независимости двух юго-западных соседей.

Оказывая такое давление, Россия тем не менее стремится быть не только географической державой своего региона: при Путине она хочет стать крупным игроком на мировой арене, вмешиваясь в международные конфликты в Сирии, посылая наемников в ЦАР и Венесуэлу, вмешиваясь в президентские выборы США 2016 года и в то же время выступая за более тесные контакты с торговыми партнерами из Евросоюза. Она не может действовать в тех же масштабах, что Советский Союз на пике своего развития в середине 1970-х, но, являясь могущественной ядерной державой, она может нарушить сложившееся после холодной войны равновесие, утверждая, что всего лишь восстанавливает свое положение после унижений 1990-х годов и однополярного мира, в котором правила диктует Вашингтон.

Для Лукашенко и его преемников, а также для Зеленского в Украине отказ от отношений с Россией не является вариантом. Обе республики имеют ключевые торговые и экономические связи с более крупным государством, что Порошенко усиленно, но без успеха старался игнорировать. Более важный вопрос заключается в том, в какой степени они могут проводить независимый курс, и в том, поддержат ли их США, Китай и другие влиятельные страны. Успех Зеленского, кстати, может послужить предупреждением Путину, что народные протесты могут иметь реальные последствия для существующего политического истеблишмента. Это не тот вопрос, который 66-летний российский лидер может позволить себе игнорировать.

Что касается Запада, многие сегодняшние проблемы он создал сам, но многие – нет. Слишком долго западные влиятельные страны отвечали на действия России только санкциями, а не прямым взаимодействием или – и это не обязательно нечто противоположное – поддержкой для защиты менее крупных стран через членство в НАТО или предоставлением им наступательного оружия в критические моменты. В 2014 году Россию исключили из «Большой восьмерки» из-за аннексии Крыма. На международное отчуждение она ответила как разозлившийся ребенок, проигнорировав соглашения о территориальной целостности своих соседей, подписанные после холодной войны. Но логическое последствие исключения – более тесные связи с соседями России – Запад не рассматривал как приоритет.

Проблему можно сформулировать просто: западные демократии должны решить, готовы ли они наблюдать за развалом реформистских государств, таких как Украина или Грузия, и других, таких как Беларусь, которые продемонстрировали волю к развитию демократии через участие в программе Европейского партнерства и сохранению независимости. Послевоенный порядок нестабилен; границы меняются, и большинства возможностей, которые были открыты перед США и их союзниками в НАТО в 1991 году, больше нет. На самом деле, кажется, что Белый дом явно не заинтересован в достижениях последнего периода холодной войны, в том числе прогрессе демократии в Центральной Европе. Такая самонадеянность может стать фатальной для будущего этих государств.

***

Эта статья является частью проекта #DemocraCE.

Публикация на английском на @visegradinsight.

***

Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика #RFRM на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!