Вчера президент Южной Кореи Юн Сок Ёль объявил в стране военное положение. Свое решение глава государства обосновал необходимостью защиты конституционного строя от «коммунистических сил», угрозами со стороны КНДР и внутренних «антигосударственных элементов». Но диктаторских качеств Юн Сок Ёлю, похоже, не хватило. Ему оказалось далеко и до своих предшественников, и до некоторых современников. Например, до Александра Лукашенко.
Четверть века без военного положения
От военных положений граждане Южной Кореи уже успели отвыкнуть. Предыдущий раз оно вводилось еще в прошлом веке, в 1979 году. Демократия в этой стране не намного старше беларусской — только в 1988 году, после 40 лет военно-авторитарного правления, Южная Корея стала нынешней демократической Шестой республикой. А до этого страну тоже изрядно потрепало. Военное положение там было не редкостью. Его введение позволяло южнокорейским лидерам в нужный момент задействовать войска для подавления антиправительственных демонстраций.
Пак Чонхи, возглавивший военный переворот 1961 года, вывел на улицы в Сеул несколько тысяч солдат. В декабре 1962 года в стране состоялся референдум, на котором большинство проголосовало за возвращение страны к президентской форме правления. И в 1963 Чонхи был избран президентом. Правил он до 1979 года, пока не был застрелен директором собственного Центрального разведывательного управления Кимом Джэ Гю.
На этом череда военных переворотов в стране не закончилась. Генерал-майор Чон Ду Хван ввел танки и войска в Сеул во время своего военного переворота. Тогда и применялось теперь уже предпоследнее в истории Южной Кореи военное положение.
С несогласными Чон Ду Хван разбирался жестко — в следующем, 1980 году, войска жестоко подавили продемократическое восстание на юге страны, в результате чего погибли не менее 200 человек. На смену Чон Ду Хвану в 1988 году пришел его ставленник Ро Дэ У, который пообещал широкую программу реформ. Этакий южнокорейский Михаил Горбачев. Была принята новая конституция, и Южная Корея стала демократической Шестой республикой.
Невезучие президенты
С приходом демократии должность президента в Южной Корее стала совсем несчастливой. В 1996 году Чон Ду Хвана судили вместе с его преемником Ро Дэ У. Экс-президентов обвинили в коррупции, а Чон Ду Хвана еще и в организации переворота 1979 года.
Ро Дэ У приговорили к 22 годам заключения. Правда, впоследствии срок ему сократили до 17 лет. Чон Ду Хвана же сперва приговорили к смертной казни, но впоследствии заменили ее пожизненным заключением. В 1998 году и Чон Ду Хван, и Ро Дэ У были помилованы президентом Ким Дэ Чжуном, который сам во времена правления Чон Ду Хвана был приговорен к смертной казни, но получил помилование и разрешение выехать в США.
Обвинения в коррупции преследовали и практически всех последующих президентов Южной Кореи. Так Но Му Хен, занимавший пост главы государства с 2003 по 2008 год, в 2009-м покончил жизнь самоубийством после обвинений во взяточничестве. А его преемника Ли Мен Бака после завершения президентского срока осудили на 17 лет заключения за взяточничество, хищения и злоупотребление властью.
Следующим президентом Южной Кореи стала Пак Кын Хе. Первую женщину-президента участь предшественников постигла еще до окончания срока полномочий. Пак Кын Хе сперва объявили импичмент, а потом приговорили к 25 годам заключения за взяточничество. В 2021 году она была помилована своим преемником Мун Чжэ Ином, который в итоге стал одним из немногих южнокорейских лидеров, избежавших уголовного преследования и тюремного срока.
Деятельность «просеверокорейских сил»
Но вернемся к Юн Сок Ёлю и его военному положению. Нам неизвестно, опасался ли президент за свои перспективы, исходя из участи своих бывших коллег, или же просто был недоволен поведением оппозиционного ему парламента — Юн Сок Ёль обвинял оппозицию в том, что с момента начала работы депутатского корпуса летом 2024 года, ее представители пытались провести процедуру импичмента целому ряду назначенных президентом чиновников. Последней же каплей для главы Южной Кореи почему-то оказалось то, что оппозиционные депутаты из Демократической партии провели в парламентском комитете законопроект о сокращении бюджета и подали ходатайства об импичменте государственному аудитору и главному прокурору.
Насколько стратегия парламентариев связана с «просеверокорейскими силами», с «антигосударственной деятельностью, направленной на организацию мятежа» и исходя из каких соображений Юн Сок Ёль в итоге решил выступить в «защиту конституционного порядка свободы», оставим за скобками. Важно не это. Гораздо примечательнее то, как развивались события в дальнейшем.
Забор, депутаты и голодовка в Овальном зале
Юн Сок Ёль объявляет военное положение и на улицах Сеула появляются танки и военные. Над городом барражируют вертолеты. Тем временем лидер оппозиции Ли Чже Мен заявляет, что Юн Сок Ёль больше не президент и призывает сограждан прийти к зданию парламента. А те приходят, несмотря на военное положение. Мало что приходят — их никто не разгоняет! И не только в Сеуле — во многих крупных городах проходят массовые акции протеста. И никто никого не арестовывает – ни оппозиционеров во главе с Ли Чже Меном, ни манифестантов на улицах.
Силовики блокируют вход в здание парламента и отказываются пропустить депутатов. И что те? А они, включая спикера У Вон Сика, перелезают через забор. В помещения врываются под три сотни вооруженных военных. Они пытаются проникнуть в зал заседаний, но депутаты баррикадируют вход тем, что попалось под руку — мебелью и техникой. И что военные? Да ничего. Пара кресел и мониторов останавливают спецназ.
Тут самое время вспомнить нашу недавнюю историю — противостояние оппозиционных депутатов Верховного совета и недавно избранного президента Лукашенко в 1995 году. Несогласные с инициативой главы государства провести референдум о смене национальной символики и приданию русскому языку статуса государственного объявляют голодовку прямо в Овальном зале, где проходят заседания парламента. С депутатами Лукашенко, в отличие от Юн Сок Ёля, церемониться не стал. В ночь с 11 на 12 апреля 1995 года силовики ворвались в зал, избили народных избранников и вышвырнули их вон. Даже военного положения для этого не потребовалось. Вот что значит стремление к цели и жажда власти. Куда Юн Сок Ёлю до своего беларусского коллеги. Не научился президент Южной Кореи решать проблемы. Не осознал, что если хочешь быть диктатором, надо идти до конца. Лукашенко же никогда в этом не сомневался — ни в 1995-м, ни в 2020-м. Полагаю, сомнений не будет и впредь. Из этого и надо исходить.
Кишка тонка
А Юн Сок Ёль не справился и спекся. Некому оказалось его вразумить. А в Минск позвонить, видимо, не догадался. Пробравшимся мимо военных в зал заседаний депутатам дали собрать кворум. Никто их оттуда не вышвырнул. И парламент, в котором оппозиционные партии имеют 192 мест из 300, проголосовал за отмену военного положения. Граждан, стоявших на улицах с плакатами «Юн Сок Ёль, уходи!», тоже никто не тронул. Военные не решились на самодеятельность, а президент, видимо, такой приказ отдать не отважился — душить, давить и стрелять кишка у него оказалась тонка.
Ну а раз так, то посыпалась вся концепция. Юн Сок Ёль пошел на попятную и заявил о готовности отменить введенное военное положение. Кабинет министров, собравшись рано утром, принял соответствующее решение. Военное положение действовало в стране всего-то около 6 часов. Такая вот невнятная попытка узурпировать власть.
В отставку дружно подали советники президента и министр обороны Южной Кореи Ким Ен Хен, который вроде как и присоветовал Юн Сок Ёлю ввести военное положение. Но даже если так, то дальнейшее развитие событий все равно зависело от президента. А он, как ни крути, планам не соответствовал. Да и вряд ли то, что министр попытался взять на себя ответственность, теперь спасет Юн Сок Ёля, импичмент которому депутаты запланировали поставить на голосование уже на этой неделе. Что-то подсказывает, что этот южнокорейский лидер рискует повторить судьбу многих своих предшественников. А все потому, что если узурпируешь власть, то дело надо доводить до конца. А не как ГКЧП в 1991-м, или Юн Сок Ёль в 2024-м.
Есть и еще один очень важный аспект — в отличие от Александра Лукашенко Юн Сок Ёль, похоже, не готов вдребезги разнести собственную страну, не оставив в ней камня на камне ради удовлетворения собственных амбиций.
Ну а на вопрос «почему южнокорейцам достался Юн Сок Ёль, а нам — Александр Лукашенко?» у меня ответа нет. Может, кара какая. А может просто случайность. Но ведь у них тоже был Чон Ду Хван. А теперь всего-навсего Юн Сок Ёль. И этот факт должен вселять в нас пусть сдержанный, но оптимизм.
Подпишитесь на наш телеграм-канал «Reform.news: Лонгриды»
***
Мнения и оценки автора могут не совпадать с мнением редакции Reform.news
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
