В интервью журналу Time Александр Лукашенко заявил, что освобождение политзаключенных стало результатом его переговоров с США, а беларусская оппозиция не имеет к этому никакого отношения. Он не ответил прямо, стоит ли ожидать дальнейших освобождений, в частности Марии Колесниковой.
«Мы можем ожидать таких шагов, освобождение Колесниковой или других, о которых просят?» – спросил журналист Саймон Шустер.
«Ты только что мне крылатую фразу сказал: «Все может быть». Все может быть. Это наши конкретные договоренности. Когда мы выполняем свои обязательства. Кстати, хочу заметить, чтобы я не забыл: наши эти беглые — я их оппозицией не считаю, оппозиция – это внутри оппозиция должна быть, если она есть, мы знаем, кто-то прячется, кто-то нет.
Наши беглые никакого отношения к этому не имеют. Они не участники переговоров по освобождению этих людей.
Они никогда и не ставили вопрос об освобождении, ну, исключая там Позняка и старой, как говорят, гвардии оппозиционной, которая на Западе. Они все время за отмену санкций, за политзаключенных воюют. А эти – шарлатаны. Они не имеют – тихушки-лохушки эти – не имеют никакого отношения к этим освобожденным», – сказал Лукашенко.
По словам Лукашенко, освобождение политзаключенных стало результатом договоренностей США, при этом существуют некие позиции беларусских властей, которые публично не озвучиваются.
«Это наши договоренности с американцами. Это жестко. Мы это застолбили. И я их предупредил: если только вы где-то скажете, я вынужден буду озвучить все наши позиции. Американцы это соблюдают», – заявил он.
Шустер поинтересовался, готов ли Лукашенко освободить Колесникову ради его встречи с госсекретарем Марко Рубио или Дональдом Трампом. Лукашенко уклонился от прямого ответа, почему-то вспомнил Сергея Тихановского и опять заявил, что освобождение Тихановского было его личным решением.
«Ну, например, ради встречи с Рубио или Трампом? Возможно ли, допускаете такой обмен, что Колесникову на свободу?» – спросил Шустер.
«Вы знаете, вот вы говорите «Тихановский» [Шустер ничего не говорил о Сергее Тихановском – прим. Reform.news], но не говорите о тех 13. Было 14 в последний раз. Раньше там пять было, три, пять – кого просили, скажу откровенно, американцы. Просили. Вам надо – ну давайте договоримся, мы отпускаем их. Некоторые просто заявляли, что они убить президента хотели. Они у нас и у вас бы сидели долгое время. Но я их помиловал, отпустил.
А ранее вы не могли с россиянами договориться об обмене. И камнем преткновения стал немец, который вообще был приговорен у нас к смертной казни. Я говорю: ну, если это так, если вы не можете с россиянами осуществить обмен из-за этого одного человека. И я его помиловал и передал.
То есть вот были конкретные цели. Я к чему это говорю? Вы говорите – Тихановский. Слушайте, но там еще же было последний раз 13 человек. Да мне что Тихановский, что они – одинаково, как у вас говорят, фиолетово. Но это было мое решение. Его там не было.
Я говорю: ну, слушайте, это Светлана Тихановская уже плачется, как хочет воссоединиться. Семья там, дети, двое детишек. Ладно, я приму решение по Тихановскому. Это было мое решение. Но сейчас я вижу, что недовольны вы, Запад и особенно беглые недовольны, что я его отпустил», – заявил Лукашенко.
«Я думаю, довольны. Но родственники Колесниковой тоже плачут за нее», – отреагировал Шустер..
«Колесниковой? Ну, пусть плачут. Что Колесникова, что другие. Они же насчитали больше 1000. Так чем они от Колесниковой отличаются? Колесникова и Тихановские – их вина в том, что они втянули многих людей в это и бросили. Они же их бросили», – сказал Лукашенко.