Александр Бельский.
Александр Бельский — беларусский художник-постмодернист, чьи работы неоднократно получали призы зрительских симпатий на фестивале искусств «Арт-Минск». До последнего, как говорится, момента. В этом году картины автора-призера оказались внезапно не «ко двору» и, как и работы многих его коллег, были сняты с текущей экспозиции выставки во Дворце искусства.
Обсудить «параноидальную» повестку на арт-поле, как и последующие «аномалии» на книжной ниве и в культуре обозреватель Reform.by предложил автору известных работ «Бэтмен и дети», «Портрет чиновника», «Бог в помощь», «Лежачего не бьют», «Приключения молочницы» и других произведений. «Экстремистский» роман Бахаревича вот только скачал», — вышел художник на связь из Берлина.
— Александр, знаем вас как одного из постоянных участников «Арт-Минска». Но в этом году ваши работы оказались сняты с выставки во Дворце искусства. Как вы об этом узнали?
— Мое участие в «Арт-Минске» и «Осенних салонах» было практически ежегодным, верно. Данные мероприятия всегда рассматривал как возможность обращения к зрителю.
В этом году, будучи в списке отобранных авторов, я привез и даже успел смонтировать на месте холсты. Но через несколько дней мне позвонили из Дворца (Дворца искусства — Reform.by) уважаемые мной люди, и, высказав сожаление, поставили перед фактом неучастия моих работ в экспозиции «Арт-Минска-2022». Все было просто.
— Как вы восприняли это известие?
— Каких-либо комментариев по телефону, честно говоря, я не просил. Уже когда забирал работы, узнал о множественном числе «отказников».
Вообще, подавая заявку, я предполагал фильтрацию своих работ с вероятностью 80%. Но удивляет «заворачивание» визуально нейтральных холстов других авторов. Отсюда напрашивается вывод, что цензурирование строится не обязательно на содержании и цветовом решении.
— Да, есть версии о многочисленных «черных списках» неблагонадежных авторов. Но я тут добавлю — любопытно, что цикл за вашим авторством, который должен был быть представлен в экспозиции, называется «Аномалия». У вас не сложилось впечатление, развивая метафору, что аномалия вышла за пределы полотен?
— Думаю, что события последних лет в целом заставляют исключить долгосрочное планирование. И быть не готовым, к сожалению, к накатывающим событиям.
— Александр, интересно поговорить о том, что происходит в нашем государстве в контексте ваших работ. Вы — автор, который соединяет в своих картинах коды, образы советской и массовой культуры, беларусской и глобальной. Вы делаете это с большим юмором, иронией, и в то же время в столкновении (этих культурный кодов) «высекаются» важные смыслы. В частности, в вашей работе «Анубис», которая входит в вышеупомянутую серию «Аномалия», изображены рулоны из соломы. Те самые соломенные «кругляши», которые часто на празднике Дожинок (и не только на нем) люди складывают в разного рода умопомрачительные фигуры — в паровозики из Ромашково, зайцев, бабуль и дедуль. В вашей картине они образуют огромную пирамиду, отсылая к египетской цивилизации. Скажем, к пирамиде Хеопса, которая является и памятником египетской цивилизации, но также и гробницей. Хочется спросить: так что происходит с нашей «цивилизацией Дожинок»? Она — все? Уходит? Мы наблюдаем ее закат?
— Вопрос хороший, но сейчас я не готов дать на него развернутый ответ. Коротко, я бы ответил так: «Анубис» скорее иллюстрирует сам факт блеклой пародии системы на цивилизацию, ее конечность и беспомощность.
Что касается жизнеспособности этой системы, потенциал у нее, судя по всему, велик, но не бесконечен. И можно поискать аналоги распада таких структур в недавнем и глубоком прошлом.
— Может ли говорить о конечности потенциала этой системы, на ваш взгляд, запрет продаж произведений мировой литературы? Я говорю о том, что «аномалии» наблюдались в последнее время не только на арт-поле, но и на книжной ниве. Говорят, в Беларуси запретили продажу романа Джорджа Оруэлла «1984». Запретили, а потом запретили запрет. Чем провинился именно Оруэлл?
— Что касается атаки на Оруэлла с «1984», думаю, что товарищи-идеологи здесь узрели за героем Смитом опасную модель госсотрудника, способного критически мыслить и ускользать от наблюдения. А также имеющего частную жизнь без обязательного хоккея в выходной день. К тому же они явно испытывают параноидальные приступы, не доверяют друг другу. Запретили запрет — видимо, дочитали книгу до конца (улыбается).
— Подтвердился и «экстремизм» романа Ольгерда Бахаревича «Собаки Европы»: книга все же была добавлена в список экстремальных материалов, несмотря на надежду, что это снова «не точно». Быть может, вам удалось ее прочитать и вы знаете ответ — почему именно и «Собаки Европы»?
— К сожалению, еще не читал, хоть моя жена рекомендовала. Признаюсь, что только скачал роман — тем более, что Ольгерд Бахаревич официально разрешил его пиратское чтение (смеется).
Что касается запрета «Собак Европы», я полностью тут согласен с автором романа — те, кто запрещают книги, их просто не читают. Они просто реагируют на их символическое значение.
— Как тогда в таких условиях может создавать художник? Верите ли вы, в частности, в силу «черных списков», запретов? К чему приведет эта мера в искусстве, в культуре, шире — в обществе?
— Художник — универсальное определение человека творческого. Те, кто работают по принципу «что вижу, то пою», на мой взгляд, никак не пострадают. Кроме тех пейзажистов из «черного списка», которым как раз стоит пересмотреть репертуар, обращая внимание не только на внешний вид пространства и объектов.
Закаты, рассветы и сирень ожидаемо не запретят.
Остальным рефлексирующим, с собственной визуальной орфографией, фонетикой и мифологией, предстоит интересная работа над собой.
— Сколько этих списков в целом в нашей стране, по вашему мнению? Может, инстанции играют ими как в карты?
— Знаю забавные факты о попадании в списки, спущенные на предприятия, самих любителей «большого Брата». И как раз сегодня прочитал новость об увольнении начальницы кадровой службы Министерства культуры Оксаны Лисенковой, которая занималась «зачисткой» культурного поля. Хочется наделить эту систему свойствами самораспада.
В то же время, согласно законам Вселенной, которых «никто» не отменял, в предполагаемом будущем ожидаемо ускорение поглощения арт-среды.
Но, знаете, готов возразить Сергею Будкину относительно перспектив у нового поколения и формирования вкуса. Сергей говорил, что «калі яны (молодое поколение — Reform.by) будуць бачыць толькі агратрэш і прадзяржаўнае мастацтва, то не будзе карысці». На мой взгляд, заставлять делать лебедей из покрышек на уроках труда, вероятно, все же никто не будет. Найдутся новые формы и образы. Другие механизмы взаимодействия автора и зрителя.
Но в традиционных видах искусства, на которые у системы есть влияние, все скорее всего должно дойти до абсурда.
— Снова вернусь к вашим работам. С «цивилизацией Дожинок» вроде разобрались. Но нельзя не упомянуть снеговиков — героев ваших картин, которые постоянно хулиганят, во что-то встревают, правда, в одной из работ 2017 года им крепко «достается». Как помню, «достается» от «черных космонавтов». Простите за вопрос: снеговики — это беларусы?
— Работа 2017 года, о которой вы упоминаете, надеюсь, космополитична.
Как вы помните, лидеры двух стран недавно анонсировали запуск беларуса в космос. Так что место «космонавтов» явно не на земле (улыбается).
— Александр, вы — чрезмерно лаконичны в ответах, но я все же не откажусь от вопроса о будущем. Какого свойства, характера все же наша антиутопия? И как мы ее можем растопить?
— Признаться, называя свою работу «Аномалия №1», я предполагаю, вангую серию системных сбоев. Левитирующие рулоны соломы — это следствие возмущения, протеста материи, ее несогласия. Пока мы находимся в этом возмущенном состоянии, система и будет трещать, делать ошибки, тратить ресурсы, затыкать дыры и течи.
Что еще могу добавить?
Хочется попросить балерин максимально поддерживать форму несмотря на то, что билетов на всех не хватит.