Старт партийного строительства и допустимые риски Лукашенко

VI Всебеларусское народное собрание. Февраль 2021 г.

Над зданием Администрации Лукашенко взвилась сигнальная ракета, давшая старт партийному строительству в Беларуси, и чиновничество зашевелилось. Председатель республиканского общественного объединения «Белая Русь» Олег Романов заявил о создании новой политической партии. В чем совпали интересы режима и околовластных группировок, и почему запущен так долго откладываемый процесс создания провластных партий?

Партию «Белая Русь», конечно же, создадут. И съезд проведут в намеченные сроки. Тут даже обсуждать нечего. Вопрос только в том, какой формат будет задан новой партии. Показательно, что на заседании оргкомитета по ее созданию присутствовали и представители других, уже действующих в стране, партий. Например, Михаил Русый, занимающий пост председателя Беларусской аграрной партии. Это позволяет предположить, что часть существующих ныне провластных партий будет переформатирована или преобразована в новые структуры.

Многие авторитарные и тоталитарные режимы стремятся создать иллюзию демократии, позволяя многопартийность. Естественно, в разумных, с их точки зрения, границах. В том же Китае официально действуют несколько партий. Например, Революционный комитет Гоминьдана, Демократическая лига Китая, партия Чжигундан. Каждая из них имеет всего по несколько мест в Постоянном комитете Всекитайского собрания народных представителей. Ни одна из них по влиятельности не в состоянии конкурировать с главной силой – Коммунистической партией Китая, мест у которой в Постоянном комитете больше ста. Но партии существуют, создавая видимость многопартийности и политической конкуренции. Несколько политических партий действуют и в КНДР, и в соседней России. Так что само по себе наличие различных партий на политическом поле еще не означает реальной демократии в стране.

Можно ли допустить, что беларусские власти взяли за основу китайскую модель, в которой аналог Всебеларусского народного собрания – Всекитайское собрание народных представителей, а на базе «Белой Руси» будет создана партия, близкая по масштабу и влиянию на Коммунистическую партию? Такой сценарий исключать нельзя.

Однако есть основания полагать, что в Беларуси не будет создаваться партия, аналогичная КПК. Не говоря уже о клоне Коммунистической партии Советского Союза – единственной правящей партии во времена СССР. Создание подобной структуры чревато ее превращением в слишком мощный и самостоятельный центр силы. А это вряд ли входит в планы режима, для которого важны управляемость и отсутствие реальной конкуренции. За основу, скорее, будет взята российская модель с лидирующей ролью «Единой России». Появившаяся на основе «Белой Руси» партия станет на голову выше остальных. Но вряд ли на корпус. Она будет играть лидирующую, но не решающую роль.

Кроме нее создадут несколько более-менее равновесных партий, каждая из которых будет в публичном пространстве конкурировать с другими по второстепенным вопросам, безоговорочно поддерживая при этом основной курс, установленный властью.

Никаких оппозиционных режиму партийных структур на легальном политическом поле не предусмотрено. Об этом неоднократно заявлялось без обиняков. «Бороться будем против тех партий, которые поставят своей целью разрушать страну. Министр юстиции, генерал не пропустит ни одного шарлатана, который на это будет нацелен», – так формулировал принципы отечественного партийного строительства Александр Лукашенко. А за отклонение от курса, утвержденного Всебеларусским народным собранием, он предлагал и вовсе ликвидировать «проштрафившиеся» партии. Так что тем, кто еще надеялся на демократизацию беларусского политического ландшафта, явно не в это окно. Все разрешенные в стране партии на деле будут лишь подпевалами режима.

Анонсируя создание новой партии, председатель «Белой Руси» Романов обозначил приверженность этой установке. «Мы предлагаем в качестве идеологии не принимать какую-то классическую политическую идеологию, как, например, либерализм, консерватизм, социал-демократия и так далее. А принять идеологию беларусской государственности, выраженную в нашей Конституции и целом ряде идейных смыслов, документов, посылов, которые существуют и развиваются в нашей стране», – сказал он.

А все не до конца еще разгромленные оппозиционные партии, согласно заготовленному властями сценарию, не пройдут сквозь сито назначенной перерегистрации. Об этом прямо заявил министр юстиции Сергей Хоменко. Требования к численности, к организационным структурам в регионах серьезно ужесточены, и преодолеть этот барьер находящимся под давлением оппозиционным партиям вряд ли окажется под силу. Ну а для чудом просочившихся предусмотрен широкий перечень условий для ликвидации, под которые, при желании, можно подвести все, что угодно. Например, трактовка понятия «деятельность, наносящая вред государственным и общественным интересам» может быть бесконечно широкой. Так что партийное поле в стране будет стерильным и безальтернативным.

Но возникает вопрос – а зачем тогда затевать эту эпопею с партийным строительством? Неужели власти до такой степени интересует иллюзия демократии, чтобы тратить столько усилий и ресурсов на ее создание?

Полученное «добро» на появление провластных партий во многом стало ответом на запрос властных элит и кланов, сформировавшихся в среде чиновничества, силовиков и прочих общественников, обслуживающих власть. Сам Лукашенко к созданию партий долгое время относился скептически. По его словам, и общество не было готово, и запроса снизу не было, и доверие к партиям в народе – ниже статистической погрешности. В общем, всегда возникало много «но», опираясь на которые старт процессов партийного строительства постоянно откладывался.

Лукашенко не склонен делиться властью даже в малом. Но создание Всебеларусского народного собрания предполагает делегирование ряда полномочий. Со сменой модели появление партий стало необходимо для легитимизации ВНС. Беларусскому правителю партийное строительство показалось «меньшим злом». Допустимым в создавшихся условиях риском.

Запрос на появление партий сохранялся и в элитах, которые, по-видимому, методично лоббировали его в верхах. И в связи с вступлением страны в новый политический цикл, сопровождающийся изменениями в Конституции и переформатированием роли ВНС, интересы власти и элит, наконец, если не совпали, то максимально сблизились.

Для элит партии – хороший инструмент для обслуживания интересов различных кланов и группировок, для карьерного роста и продвижения. А еще это ресурсы. Несмотря на ранее звучавшие обещания Лукашенко «если кто-то из лидеров партии думает, что мы завтра нарежем из этого пирога бюджетного и деньги дадим структуре партии <…> – вы на это не рассчитывайте», в принятом депутатами законопроекте черным по белому прописано исключение запрета финансирования политических партий за счет средств республиканского или местного бюджета. За эти источники может развернуться нешуточная клановая борьба.

Для власти, кроме имитации демократии, вновь созданные партии – возможность «стерилизовать» ВНС, в деятельности которого должны принимать участие и представители «широкой общественности». Партии задуманы режимом как механизм закрепления с помощью избирательной системы власти меньшинства над большинством. Как фильтр, отсекающий от политического процесса всех несогласных.

Кланам и группировкам в элитах есть, чему радоваться. Их влияние возрастет. А вот власть, дав старт партийному строительству, вступила на мало изученную и непривычную для себя стезю. На этом пути ее ждет немало мелей и рифов, от преодоления которых во многом зависит поддержание создаваемого в данный момент политического статус-кво. А риски могут оказаться существенно значительнее допустимых. Ведь, получив малое, элиты со временем вполне могут захотеть большего. И на стерилизованном беларусском политическом поле пусть в далекой, но перспективе, вполне могут зародиться процессы, представляющие реальную опасность для режима или его наследников.