Нужен ли Беларуси Китай: за и против

Уже завтра президент снова едет в Китай. Говорят, будет «выводить двусторонние отношения на новую орбиту». О плюсах экономического сотрудничества с китайцами давно говорят государственные сми, а минусах — сми оппозиционные. Глеб Шутов, старший аналитик Центра внешнеполитических и стратегических исследований, собрал для #rfrm пять светлых сторон (ян) и темных (инь) китайско-белорусского контакта.

Кредиты

Ян. 7 млрд долларов. На такую сумму Китай готов дать Беларуси кредит. То есть чужие деньги мы возьмем на время, а свои отдадим кредитору навсегда. Преимущество китайских кредитов в том, что они выдаются на довольно длительный срок — до 15 лет. Еще одним существенным условием китайских кредитов является, то, что они — связанные. Связанность проявляется в том, что для получения кредита белорусскому предприятию необходимо заключить договор с китайским партнером, причем доля закупаемых по договору китайских товаров, работ и услуг должна быть не менее 50%.

Инь. Осенью прошлого года Александр Лукашенко признал, что связанные кредиты Китая — штука не совсем выгодная: «Вот тебе деньги — 50% или 70% вы делаете своими материалами, а на 30-50% из Китая будут привезены рабочие, техника, оборудование и так далее» . По подсчетам Кирилла Рудого, бывшего советника Президента по экономическим вопросам, а ныне — посла Беларуси в КНР, в последние пять лет из Беларуси в Китай ежегодно уходит валюта на 1 млрд долларов. Если учесть, что Беларуси предстоит еще и возвращать Китаю эти кредиты, то сумма оттока валюты из страны может вырасти вдвое.

Проблема осложняется еще и тем, что белорусское государство выступает гарантом уплаты сумм по кредиту. В итоге, если какой-либо проект с китайскими кредитами не окупится, деньги Китаю будут возвращать через белорусский бюджет.

ru.wikipedia.org

Новый шелковый путь

Ян. Беларусь — страна транзитная. Поэтому неудивительно, что наша республика не осталась в стороне от китайского мега-проекта «Экономический пояс шелкового пути». О том, что собой представляет этот проект, сложно судить по официальным документам и высказываниям китайских чиновников. Например, в программе «Видение и мероприятия совместного строительства Шелкового Пути» можно найти много общих фраз про взаимное процветание и благоденствие, но ни слова о конкретных шагах.

Поэтому все, что нам остается — вдохновляться Владимиром Сорокиным, который задолго до того, как китайское руководство заговорило о Новом шелковом пути (в 2006 году) и явно что-то знал: «Дорога! Мощная эта вещь. Идет она из Гуанчжоу через Китай, ползет через Казахстан, через Южные Ворота в Южной Стене нашей, потом — через Россию-матушку (кхм) и до самого Бреста. А там — прямиком до Парижа. (…) Десятиполосная она, а под землею — четыре линии для скоростных поездов. Круглые сутки по Дороге ползут тяжелые трейлеры с товарами, свистят подземные поезда серебристые. Смотреть на это — загляденье».

Проект реализуется за китайские деньги. Две трети средств пойдут на строительство инфраструктуры, то есть на рельсы, склады и так далее.

Инь. Пока что от строительства дороги выигрывает в основном Китай. Дело в том, что в Китае производят слишком много стройматериалов и металла, аналогичные трудности переживает и железнодорожная отрасль. Проект Нового Шелкового пути спасает эти отрасли от перепроизводства, а странам-партнерам остается покупать избыток китайской стали и цемента за счет связанных кредитов. Это во-первых.

Во-вторых, если верить исследованиям специалистов из Оксфордского университета, которые изучили опыт китайских вложений в инфраструктуру, более половины таких проектов оказались убыточными. Так что есть риск, что и проект Нового шелкового пути может оказаться провальным.

© Instituto Guatemalteco de la Gráfica

В-третьих, китайский экспорт в последнее время падает — в августе этого года Китай экспортировал на 2,8% меньше, чем за аналогичный период 2015 года. Китай не только не может, но и не очень-то хочет его наращивать. Текущая пятилетка, скорее пройдет под знаком наращивания внутреннего спроса. В самом худшем случае, это будет означать, что страны-партнеры за китайские кредиты построят почти бесполезную инфраструктуру, плюс еще придется эти кредиты отдавать.

В-четвертых, даже если Китай и сможет возить много товаров в Европу, пока что не до конца понятно, как загрузить дорогу в обратном направлении, то есть из Европы в Китай.

Великий Камень

Ян. Парк «Великий Камень» часто называют «жемчужиной шелкового пути» и крупнейшим технопарком Европы. тот факт, что находится он на территории Беларуси — вроде как хорошо.

Инь. Несмотря на налоговые и прочие льготы, инвесторы в «Великий Камень» не спешат — с сентября 2015 года и до настоящего времени в парке не появилось ни одного нового резидента Представители КНР просят дать еще больше свободы инвесторам., которых, вполне вероятно, может отпугивать кредитный рейтинг Беларуси и имидж страны в целом.

Более того, если посмотреть проекты, которые предлагают к размещению в парке, то большинство из них нацелены на рынок ЕАЭС и СНГ. Очень мало проектов, ориентированных на экспорт в Китай.

Фото: Reuters

Экспорт

Ян. С момента начала дипломатических отношений товарооборот между Беларусью и Китаем вырос в сто раз. Сейчас Китай — пятый партнер Беларуси по товарообороту после России, Украины, Польши и Германии. При этом Китай поставляет в Беларусь в десять раз больше, чем Беларусь поставляет в Китай (в январе-июле этого года наш экспорт в Китай составил 107 млн долларов.

Директива Президента №5 требует, тем не менее, достичь к 2020 году белорусского экспорта в Китай на сумму в 1,5 млрд долларов. То есть, за какие-то три-четыре года нужно будет нарастить экспорт в семь-восемь раз.

Инь. Белорусский экспорт в Китай остается в основном сырьевым — на долю калийных удобрений приходится до 80%. Удобрения — вещь нужная, но нужная лишь пока что. Ведь Китай разрабатывает собственные залежи калийных солей и реализует совместно с Казахстаном проект по их производству. В итоге к 2025 году китайцы планируют полностью отказаться от импорта калийных удобрений — им хватит своих и казахстанских. Поэтому уже сейчас надо думать над альтернативой калийным удобрениям и предложить Китаю что-то еще.

Реформы

Ян. Китай славится тем, что не вмешивается во внутренние дела стран-партнеров.

Инь. Развитие отношений с Китаем, тем не менее, вынуждает правительства стран-партнеров идти на определенные преобразования и уступки. Например, в Беларуси для резидентов «Великого Камня» предусмотрены беспрецедентные льготы. По мнению Кирилла Рудого, нынешнего посла Беларуси в КНР, для развития отношений с Китаем не избежать реформ. Например, целесообразно создать совместную инвестиционную компанию и обеспечить китайским инвесторам возможность приобретать акции белорусских госпредприятий.

Что с этим делать:

1. Нужны экономические преобразования — разгосударствление, более прозрачные условия для работы инвесторов. Инвесторы должны работать с предприятиями напрямую, без посредничества государства и дополнительной нагрузки на белорусский бюджет.

2. Китайские инвесторы не очень спешат в Беларусь и потому, что у нас низкий кредитный рейтинг. Рейтинги выставляет «большая тройка» рейтинговых агентств. Только недавно агентство Fitch Ratings выставила Беларуси оценку “В’. Такая оценка дается странам, которые способны платить по счетам, но, в случае экономических проблем есть риск дефолта.

Надо подумать о создании собственного рейтингового агентства или «дочки» китайского рейтингового агентства «Дагун». Можно выступить с инициативой создания сети рейтинговых агентств в странах «Нового шелкового пути».

3. В Беларуси надо производить те товары, которые можно будет успешно продавать на китайском рынке. Для этого необходимо изменить стратегию мышления. Вместо установки: «мы добываем калийную соль и делаем тракторы, значит, надо искать, куда все это продать» стоит задуматься: «что будут покупать в Китае лет через пять, можем ли мы это произвести в Беларуси и готовы ли китайцы финансировать это производство на нашей территории».

© Frank Kozik

Особый акцент надо сделать на потребностях стремительно растущего среднего класса Китая. Таким товаром, например, могут стать автомобили на водородном топливе. Почему именно такие автомобили? Во-первых, потому то, по мнению экспертов Института энергетических исследований РАН, в будущем основным потребителем нефти будет транспорт стран Азии, в том числе, и Китая. Цены на нефть пока что довольно низкие, но, через 10-15 лет эксперты предрекают монополию Саудовской Аравии на рынке «черного золота». Значит, году к 2030-2040 сложатся все условия для того, чтобы традиционное топливо для азиатских потребителей резко выросло в цене. На этом фоне автомобили с водородным двигателем будут вполне выгодной альтернативой. Во-вторых, в Китае все чаще задумываются о защите окружающей среды. Заправлять бак автомобиля обычной водой, а не бензином будет очень прогрессивно и модно.

5. Новый подход должны проводить в жизнь новые кадры. И тут, конечно, не обойтись без реформы государственного управления. Кажется, что успех китайско-казахстанского сотрудничества объясняется и тем, что в Казахстане проводится меритократическая реформа. В двух словах, разница между меритократом и привычным бюрократом состоит в том, что бюрократ занимает должность, а меритократ решает конкретные задачи. Инвестору, в том числе китайскому, проще вести дела с меритократами, а не с бюрократами. Но меритократия — это тема для отдельного разговора.

6. Надо избежать повторения неприятной ситуации с китайскими рабочими. Год назад в Добруше китайцы, недовольные условиями труда, объявили забастовку и собрались идти пешком в Минск.

Если отношения с Китаем будут развиваться, китайских рабочих у нас будет все больше и, следовательно, будет расти риск таких эксцессов. Поэтому необходимо расширить доступ белорусских контрольных органов к объектам, на которых заняты рабочие из Китая. Возможно, стоит создать совместно с КНР двустороннюю комиссию, которая следила бы за условиями работы и проживания китайских граждан на территории Беларуси.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

🔥 Поддержите Reform.news донатом!