Фото: Nathan Dumlao, unsplash.com
В рамках программы Community Connection мне удалось побывать в Сиэтле. Город славится своей толерантностью, в нем находится главный офис Амазона, ежегодно проходит самый масштабный гей-прайд в США. И когда ехали из аэропорта, вдоль дороги мы видели много палаток. Оказалось, так живут те, у кого нет крыши над головой.
Чуть позже я видела бездомных в спальных мешках, спящих прямо на асфальте, палатки под эстакадами, среди кустов. По программе у нас было много рабочих встреч с сиэтловскими общественными организациями и медиа. Все они обеспокоены проблемой бездомности. Есть даже такой термин «эпидемия бездомности».
В Сиэтле издается печатная газета Real Change. Она пишет о политике, медицинском страховании, социальной жизни, а продают ее те, у кого нет своего жилья. Механизм работает так: бездомный приходит в редакцию и просит предоставить ему работу. В редакции есть душ и чистая одежда. При необходимости можно воспользоваться. Также волонтер редакции выдает печатные брошюры с адресами и телефонами инициатив, где можно переночевать, помыться, поесть, привести себя в порядок, получить медицинскую помощь и помощь психологов. Real Change первые десять экземпляров выдает продавцу бесплатно, каждый экземпляр стоит два доллара. Остальную партию бездомный уже должен выкупить у редакции за шестнадцать центов за экземпляр. Также в газету пишут многие колумнисты, живущие на улице.
С менеджером шелтера (центр помощи для бездомных людей) Roots Джорданом Бьютри мы познакомились, когда нас пригласили в одну из пятниц волонтерить. Мы должны были раздавать еду и сортировать мусор. Приходили самые разные люди: молодые и пожилые, наркозависимые, ветераны, люди с ментальной инвалидностью. Я записала рассказ Джордана, его рассуждения о том, откуда столько бездомных людей в Сиэтле, как с этим бороться и почему недостаточно предоставить им кров. Он несколько раз отметил, что это его личная точка зрения, которая не должна восприниматься как мнение организации «Roots».
— Джордан, не могли бы вы сказать, сколько бездомных сейчас живет в Сиэтле?
— Каждый год округ Кинг производит подсчет количества бездомных в определенный момент времени, чтобы оценить количество людей, оставшихся без крова. Она состоит из групп волонтеров, каждый из которых в одну и ту же ночь объезжает различные районы и считает, сколько людей он видит спящими снаружи. Они также обращаются в приюты и другие учреждения для получения оценки количества бездомных, но не спящих на улице. В 2019 году в округе Кинг насчитывалось 11 199 бездомных, 70% из которых находились в Сиэтле.
Из-за используемой методологии их оценка находится на нижнем уровне. Например, если они видят палатку, они считают ее двумя людьми, даже если в палатке часто спят более двух человек. Есть также много людей, которых они не видят, которых не считают, 11 199 — это минимум, бездомных намного выше.
— Кто они? Возраст, образ жизни?
— Согласно подсчетам за 2019 год, складывается такая картина: 2 451 человек — это бездомные семьи с детьми, 1 089 человек были молодыми людьми и подростками, 830 человек идентифицированы как ветераны войны, 2 213 — это люди с ментальными и каким-либо хроническими заболеваниями, 2 147 человек проживали в транспортных средствах.
— Когда мы раздавали еду и выходили из приюта, было довольно удивительно видеть, что люди, которых мы только что кормили, принимали наркотики прямо у забора напротив входа в шелтер. Почему так много среди бездомных наркозависимых?
— Распространен миф о том, что люди сначала становятся наркоманами, а потом бездомными. Конечно, это случается время от времени, но гораздо чаще сперва люди становятся бездомными, а затем обращаются к наркотикам как к механизму преодоления проблемы. Быть бездомным чрезвычайно сложно и травматично. Когда люди испытывают суровые реалии жизни на улицах, они могут обратиться к наркотикам и алкоголю как механизму преодоления трудностей. Предлагают наркотики и алкоголь такие же бездомные. И на бездомность еще накладывается зависимость.
— Среди бездомных я заметила довольно много людей с ментальной инвалидностью. У этих людей есть родственники?
— Соединенные Штаты — это прежде всего культура, характеризующаяся высоким уровнем индивидуализма, и когда у кого-то возникают проблемы с психическим здоровьем, нет никаких гарантий, что у его семьи есть возможности, мотивация или ресурсы для того, чтобы заботиться о нем. Оказание психиатрической помощи часто требует от родственников большого количества конкретных навыков и эмоционального труда, которые они могут быть не в состоянии дать. Они также могли поссориться со своей семьей, а больше некуда обратиться. Или может случиться так, что уход, который требуется человеку, стоит больших денег, и даже если семья хочет быть полезной, у нее может не хватить финансовых ресурсов, чтобы обеспечить помощь человеку.
Институциональная поддержка людей с психическими заболеваниями в США резко сократилась с 1980-х годов. Государство сократило общественные программы психического здоровья, от которых в значительной степени зависели люди с низким уровнем дохода, страдающие психическими заболеваниями, чтобы получить необходимую им помощь. У меня нет точных статистических данных, но я изучал это довольно много в аспирантуре (Джордан по образованию социолог, имеет степень — прим. reform.by). Я помню, что более 50% федеральных средств на психиатрическую помощь были сокращены, и до сих пор это финансирование не восстановлено. В результате, система уголовного правосудия США заполнила пустоту, оставленную системой психического здоровья.
Если человек с низким уровнем дохода или бездомный имеет проблемы с психическим здоровьем, он, скорее всего, застрянет в замкнутом круге, где он постоянно скачет между проживанием на улице, пребыванием в тюрьме и помещением в психиатрические учреждения. Этот цикл часто продолжается на протяжении всей жизни человека, и он никогда не получает помощи, в которой нуждается.
Я могу привести личный пример: у меня есть друг, с которым я учился в средней школе и колледже, у которого в семье был человек с психическим заболеванием. Его мать страдала шизофренией. У друга тоже были проблемы с ментальным здоровьем, но долгое время он следил за собой и чувствовал себя хорошо. Он поступил в колледж и смог устроиться на неполный рабочий день. Ближе к концу колледжа его мама умерла, и это горе привело к ухудшению психического здоровья моего друга. Он начал страдать галлюцинациями и паническими атаками, и поскольку он был малообеспеченным, у него не было ни медицинской страховки, ни средств для получения психиатрической помощи. Его быстро выселили из дома, и поскольку он нуждался в круглосуточном наблюдении, интенсивном консультировании и медикаментах, ни у кого из его друзей не было средств, чтобы позаботиться о нем. Во время обострения он вломился в чей-то дом, а когда хозяева вернулись домой, они нашли его за своим кухонным столом, он поедал кукурузные хлопья. С тех пор друг колеблется между бездомностью, тюремным заключением и недобровольными пребываниями в психиатрических отделениях. К сожалению, это слишком распространенный опыт. Это также отражает то, через что проходят многие из посетителей нашего шелтера.
— Почему становятся бездомными дети? Из каких семей дети в основном оказываются без крыши над головой?
— Они происходят из самых разных слоев общества и имеют различный жизненный опыт. Молодые люди, оказавшиеся бездомными, представляют собой не однородную организацию, а совокупность уникальных индивидуумов с различным опытом. Однако многие из них вполне вписываются в категории, которые сейчас назову, и понимание этих особенностей необходимо для преодоления барьеров, с которыми сталкиваются молодые люди, страдающие от бездомности.
Треть бездомных молодых людей идентифицируют себя как ЛГБТ, что примерно сопоставимо с процентом гостей ЛГБТ-сообщества, которые приходят в «ROOTS». Гомофобия и трансфобия являются коренными причинами бездомности ЛГБТ-молодежи. Такая молодежь имеет в три раза больше шансов быть выгнанной из своих домов, чем их гетеросексуальные сверстники. Это связано с тем, что семьи не принимают сексуальную ориентацию или гендерную идентичность своих детей. ЛГБТ-молодежь также сталкивается с повышенным риском физического насилия, что приводит к тому, что многие предпочитают покинуть дом или чувствуют себя вынужденными уехать или убежать. Тем, у кого нет достаточных ресурсов, особенно малообеспеченной молодежи из числа ЛГБТК, зачастую некуда обратиться, что приводит их в такие шелтеры, как «ROOTS».
Несовершеннолетние из ювенальной юстиции. Чаще всего в эту категорию входят темнокожие тинейджеры. На национальном уровне темнокожие подростки направляются в ювенальную юстицию из школ в три раза чаще, чем белые. Как только ученик отстраняется от занятий или исключается из школы, ему зачастую некуда идти и не хватает поддержки, поэтому он оказывается на улице, откуда чаще всего попадает в тюрьму. Таким образом, бездомность молодежи может быть прямым результатом перехода от школы к тюрьме.
Молодые люди, выходящие из системы патронатного воспитания, тоже с большой вероятностью могут стать бездомными. Воспитание в приемных семьях позволяет молодым людям оставаться в системе до достижения 21 года, но это очень карательная система, и люди часто стремятся покинуть ее как можно скорее. После выхода из-под опеки многие желают вернуться к нормальной жизни, но не существует механизма, который позволил бы им это сделать. Это часто приводит к бездомности молодежи. Цветные люди, особенно афроамериканцы и индейцы, преобладают в системе патронатного воспитания, что способствует преобладанию цветных людей среди бездомных молодых людей.
— Не могли бы вы рассказать, каковы возможные варианты для этих подростков, чтобы избежать бездомности? Наверное, приемные семьи?
— Люди, имеющие финансовые привилегии и/или сильные связи поддержки с семьей и друзьями, с большей вероятностью смогут избежать бездомности. Но и здесь решают социальные связи. Если у кого-то появляется риск стать бездомным, он может встретиться с менеджером или другим социальным работником, чтобы обсудить варианты избежания такого исхода и найти услуги, которые могут помочь. Чаще люди не знают о существовании таких ресурсов, не имеют доступа к ним или не знают, где их найти.
— Откуда у бездомных палатки? Они получили их бесплатно?
— Некоторые агентства социального обслуживания выдают палатки, но это исключение, а не правило. Многие бездомные покупают палатки самостоятельно.
— Безопасно ли в приютах для бездомных?
— Приюты могут представлять угрозу безопасности. В «ROOTS» бывают моменты, когда происходят громкие споры или драки, и воровство не редкость. Так обстоит дело с большинством временных убежищ. Однако это безопаснее, чем спать на улице. Персонал учится вмешиваться в случае возникновения конфликтов и оказывать поддержку людям, находящимся в приюте. У людей, которые спят на улице, такого нет, им приходится защищаться самим.
— Представим, что Амазон собирается построить небоскреб для всех бездомных. Этого будет достаточно? Или нужны еще какие-то другие услуги, чтобы поддержать человека и помочь ему вернуться с улицы?
— Одного небоскреба было бы недостаточно. Проблема заключается не в нехватке жилья или ресурсов, а в том, как распределяются ресурсы. В Соединенных Штатах количество свободных домов больше, чем количество бездомных. Из-за экономического неравенства и других барьеров, коренящихся в классовом разделении и угнетении, люди часто не могут позволить себе жилье, даже если оно доступно. Сиэтл — это город с 40 000 единицами доступного жилья, которые должны были быть построены за 20 лет для обслуживания всех, кто нуждается в жилье. Жилья до сих пор нет. Однако вовсю строится много дорогостоящего жилья, которое люди, которые больше всего в нем нуждаются, не могут себе позволить.
Существует модель под названием «Жилье прежде всего», которая оказалась успешной в борьбе с бездомностью. Например, она работает в Солт-Лейк-Сити. Реализация этой модели предполагает предоставление каждому, кто нуждается в жилье, бесплатного жилья на срок до одного года. Когда человек переехал в новое жилье, у него есть доступ к социальным услугам на месте и социальный работник, который может помочь ему покинуть улицу, получить доступ к любым ресурсам, необходимым для успешного перехода (включая психиатрические и медицинские услуги, лечение наркозависимости), и найти работу. Идея состоит в том, что после получения доступа к жилью легче решать другие вопросы, связанные с содержанием жилья, чем сначала решать эти проблемы, а затем получать жилье. Жизнь на улицах способствует возникновению множества проблем, поэтому, как только люди покидают улицы, у них появляется лучшая мотивация для того, чтобы они могли обратиться за помощью в преодолении других трудностей.
— Есть мнение, что люди любят жить на улице. Тем не менее в шелтере ваш работник сказал, что никто никогда не отказывался от собственного дома. Трудно ли вернуться к нормальной жизни после уличной жизни?
— Люди привыкают жить на улице, потому что зачастую это все, что они знают, или же они так долго живут на улице, что трудно приспособиться, получив жилье. Есть люди, которые долгое время оставались без крова и не могут спать за закрытыми дверями, и могут предпочесть спать за пределами своей квартиры. Другие могут предпочесть спать на полу, потому что они не привыкли к тому, как спать в кровати. Иногда люди отказываются от жилья, даже если оно им предлагается. Это не обязательно потому, что им нравится быть бездомными, но это то, к чему они привыкли, и они не могут представить себе альтернативы или не знают, как приспособиться. Даже плохой опыт может утешить, если это все, что ты знаешь.
Приспособление к жилью после того, как человек стал бездомным, может быть проблематичным, и людям может понадобиться поддержка для осуществления такого перехода. Тем не менее бездомность продолжает расти. Уже есть такая тенденция, что если оплата за аренду жилья повышается на сто долларов, то бездомность увеличивается на пятнадцать процентов.
— Как часто бездомных убивают?
— Трудно сказать, как часто бездомных убивают, потому что зачастую они просто исчезают — без уведомления властей или без обнаружения тела. Помимо убийства, существуют и другие риски — можно умереть от холода или от запущенных болезней. Местная организация под названием «Проект памяти бездомных», который посвящен памяти погибших на улицах, сообщила, что 117 бездомных в Сиэтле умерли на улицах в 2019 году (по состоянию на 5 сентября). Опять же эта цифра, скорее всего, ниже фактического числа. Потому что по данным, которые есть у нас, в неделю в Сиэтле умирает от трех до пяти бездомных.
Точное число бездомных в Беларуси неизвестно, по данным переписи населения 2009 года, 587 человек являлись бездомными. В 2013 году Минтруда сообщало, что на учете находится около четырех тысяч бездомных. Такие цифры приведены в докладе Беларусского Хельсинкского комитета и правозащитной организации Human Constanta.
По всей Беларуси на данный момент существует 23 инициативы, которые помогают бездомным людям, из них девять государственных домов ночного пребывания. В дома ночного пребывания может попасть не каждый. К примеру, в борисовском доме, как рассказали в центре социального обслуживания населения, главным условием является флюорография, трезвость и чтобы человек не находился в розыске. Алгоритм помещения в ночлежку выглядит примерно так: бездомный приходит в сам дом ночного пребывания, вызывают милицию и устанавливают, не в розыске ли он, далее милиция отвозит человека на осмотр на туберкулез. Если туберкулез подтверждается, то человеку предлагают остаться в больнице, если отказывается, то отпускают на улицу. Но в этом случае в ночлежку путь у него закрыт. В ночлежке у каждого есть шкафчик, который закрывается на ключ, есть где помыться, постирать вещи, но там не кормят. Считается, что на еду человек должен зарабатывать сам, в доме ночного пребывания есть кухня и микроволновка.
Инициатива «Еда вместо бомб» каждые выходные в Михайловском сквере в Минске и в сквере около ТЦ «Счастье» кормит бездомных уже четырнадцать лет. Организация «Отклик» создала центр для бездомных, куда может прийти любой нуждающийся, чтобы поесть, получить необходимую одежду, первую медицинскую помощь. Юристы помогают бездомным восстановить документы, оформить пенсию по возрасту или по инвалидности, решить вопросы с жильем. Организация арендовала в центре Минска заброшенный детский садик, где бездомные могут поесть. Также это единственное место, где бездомного периодически могут постричь.
«Практически нигде в домах ночного пребывания в Беларуси нет места, где бездомный может взять чистую одежду себе. К тому же, ночлежки также небезопасны для людей, в них происходит насилие, особенно в отношении женщин, кражи, ссоры», — рассказал координатор проекта «Помощь бездомным» Геннадий Смоляк.
Особенность Беларуси в том, что в нашей стране нет бездомных детей, отмечает эксперт, однако все остальные категории, характерные для США, есть и у нас.
«Зачастую это люди, которых обманули те же родственники или черные риелторы, люди, которые отбывали срок в тюрьме, многих людей с ментальной инвалидностью родственники либо выгоняют из дома, либо дома невыносимые моральные условия жизни», — говорит Геннадий Смоляк.
«Нередки случаи домашнего насилия по отношению к людям с ментальной инвалидностью. Когда человек попадает на улицу, если первые три дня он не найдет себе кров, то улица его затягивает просто со скоростью геометрической прогрессии. Представьте себе: после двух дней пребывания на улице, без возможности помыться, человек начинает уже пахнуть, теряет уважение к себе. Знакомится с такими же бездомными и попадает в среду, где алкоголь и наркотики. Конечно, в Беларуси чаще бездомные страдают алкоголизмом, чем наркозависимостью. Из-за доступности алкоголя», — объясняет координатор проекта «Помощь бездомным».
Еще одна особенность Беларуси — для бездомных нет условий для удовлетворения элементарных гигиенических потребностей.
«В Минске нет ни одной общественной прачечной, где бесплатно или за символическую плату можно было бы стирать и сушить вещи. Получается, что бездомный человек носит какую-то вещь и выбрасывает. В Минске есть только одна баня, где бездомные могут помыться», — описывает ситуацию эксперт.
Дожить до весны — главная проблема беларусских бездомных.
«При комплексной поддержке для возвращения бездомного к обычной жизни необходимо полгода-год. Одно из самых тяжелых времен для наших бездомных — это зима. В Беларуси холода держатся примерно полгода, поэтому часто бездомные в это время ночуют на теплотрассах и люках. С обморожениями попадают в больницы, и уже с настолько серьезными обморожениями, что становятся инвалидами. Для инвалидов бездомных в Минске только одно место — на Ваупшасова. На периферии таких мест не существует. К сожалению, даже в личных разговорах бездомные рассказывают, что главное — дожить до весны», — считает Геннадий Смоляк.
В Беларуси нет специального государственного учреждения, которое бы занималось проблемами и реабилитацией бездомных. Все это лежит на плечах правозащитников и общественных организаций.
«Дать только жилье бездомному человеку — это провальная стратегия, ему важно восстановить себя как личность. Ему нужна помощь психиатра, помощь в лечении от алкоголизма, помощь в адаптации. Из-за многолетнего опыта проживания на улицах многие люди забывают даже как готовить. В Беларуси нет государственной организации, которая могла бы заниматься отстаиванием прав бездомных, в основном это делают правозащитники», — рассказал координатор проекта «Помощь бездомным» Геннадий Смоляк.
***
Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика #RFRM на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!