Бывший посол Польши в Беларуси: Возможен перезапуск отношений с Александром Лукашенко

Александр Лукашенко за три десятилетия своего правления сделал достаточно, чтобы Москва могла быстро подорвать корни беларусской независимости, — говорит в интервью журналисту Руслану Шошину польского издания Rzeczpospolita Лешек Шерепка, бывший посол Польши в Беларуси в 2011–2015 годах.

– Вы стали послом Польши в Беларуси в 2011 году. Тогда также подавлялись протесты, преследовалось польское меньшинство, сажали в тюрьмы противников диктатора. Чем та Беларусь отличается от сегодняшней?

– Мне повезло, потому что политическая система еще не была консолидирована, она только двигалась к тоталитаризму. В то время в Беларуси еще работали оппозиционные СМИ, выходила независимая пресса. Атмосфера была иной. Лукашенко пытался флиртовать с Западом. Конечно, я приехал сразу после разгона большой послевыборной демонстрации (в декабре 2010 года). Но вспомним, что было до тех президентских выборов. Министр иностранных дел Радослав Сикорски вместе с тогдашним главой МИД Германии Гидо Вестервелле (умер в 2016 году) посещали Минск. Беларусской стороне предлагали: в обмен на смягчение репрессий и демократизацию страна может рассчитывать на финансовую помощь Европы. Это была реальная попытка вернуть Лукашенко с губительного пути, ведущего к тоталитаризму и пожизненной власти.

– Владимир Макей неожиданно умер в Минске в возрасте 64 лет, спустя несколько месяцев после начала полномасштабной войны России против Украины. Считается, что он был сторонником сближения Беларуси с Западом?

– С Макеем была определённая проблема, потому что он начинал в советской военной разведке ГРУ. В Беларуси карьеру начал как человек, присматривавший за старшим сыном Лукашенко – Виктором. Именно Виктор вытянул его наверх в качестве советника. Так он оказался рядом с Лукашенко. Действительно, когда я приехал в Беларусь, услышал мнение, что Макей стремится к большему открытию на Запад, потому что считал: это усилит позиции Лукашенко в переговорах с Москвой. Он вкладывал усилия в беларусскую культурную независимость, поддерживал беларусский язык. Мне говорили, что он продвигал книги, представлявшие отличную от советской версию истории Беларуси. Он пытался не допустить, чтобы страна ушла исключительно на Восток. Хотел балансировать между Востоком и Западом. Делал ли он это искренне? Этого мы не знаем. Но несомненно, он был человеком, открытым на контакты с Западом.

– Сегодня Беларусь ассоциируется однозначно с антипольским режимом Лукашенко. Есть ли у нас там друзья?

– Можно считать кого-то врагом, но часто оказывалось, что при личном разговоре мы находили много общего. У Польши было много друзей в различных культурных институциях. Даже в Академии наук Беларуси. В разных музеях мы реализовали совместные проекты. Мне доводилось разговаривать и с беларусскими военными – и мы находили общий язык. Мы понимаем друг друга с беларусами, достаточно посмотреть, сколько людей из Беларуси приехало в Польшу и чувствуют себя здесь комфортно. В мое время у нас были хорошие контакты с прозападной частью беларусской элиты. Но это было меньшинство. С тех пор многие из этих людей покинули Беларусь, и круг наших друзей еще больше сократился.

– Похоже, что польско-беларусские отношения никогда не были в столь плохом состоянии, как сегодня.

– Потому что на протяжении лет Лукашенко ужесточал политический режим в стране и отношения с Польшей и Литвой. Когда я приехал в Беларусь, тоже случались странные выпады. Например, рассказывал о боевиках, которых якобы готовили под Варшавой для беспорядков в 2010 году. Говорил, что поляки спят и мечтают о границе под Минском. Про министра Сикорского говорил, что он «цепная собачка Америки». Это были его официальные заявления. Риторика Лукашенко не меняется. Думаю, его большой ошибкой стало то, что в 2022 году он слишком однозначно поддержал Россию в войне с Украиной. Он считал, что война будет быстрой, а теперь не может отступить.

– Он начал переговоры с американцами. Президент США Дональд Трамп называл его «уважаемым президентом». По просьбе американцев он освободил более 60 политзаключённых. Он делает ставку на потепление отношений с Западом?

– Лукашенко старается использовать сильных игроков, чтобы получить аргументы в отношениях с Россией. В этом же контексте стоит рассматривать его контакты с Китаем. Он думает, что может позволить себе общение с Трампом, потому что это не угрожает режиму. Считает, что Трамп ментально похож и мало связан с демократией. То же самое касается Китая. Но в отношениях с Западной Европой пространства для маневра нет. Европа предъявляет более конкретные требования, говорит о своих ожиданиях к Лукашенко. Диктатор готов разговаривать с любым, кто может дать ему аргумент в разговоре с Путиным.

– Значит ли это, что Лукашенко пытается спасти остатки своей независимости?

– Да. Раньше бытовала идея, что каждый день независимой Беларуси укрепляет её суверенитет. Я не согласен. Считаю, что Лукашенко заботится прежде всего о своих интересах, а не о независимости страны. Если бы он действительно хотел укрепить Беларусь, он настаивал бы, например, на развитии беларусского языка. Открыл бы хотя бы один университет на беларусском или подчеркивал значение Великого княжества Литовского как отдельной государственности. Но он смотрит через призму личных интересов. Если Россия примет решение ликвидировать Беларусь, то за три десятилетия власти Лукашенко сделал достаточно, чтобы Москва могла быстро подрубить корни беларусской суверенности.

– Думаете, Россия примет такое решение?

– Пока нет. По ряду причин. Идет война – зачем им дестабилизировать Беларусь? В имперском мышлении России существуют так называемые буферные зоны. Беларусь для них именно буфер. С одной стороны, она дает стратегическую глубину – 700 км. С другой – позволяет реализовывать через Лукашенко то, что сами сделать не могут: контакты, торговлю оружием. У Лукашенко все равно нет поля для маневра, он не убежит от России. Разве что Запад даст ему деньги, закроет глаза на права человека и не будет спрашивать о демократии, лишь бы оттолкнуть Россию от границ. Возможно ли это? Возможно. Но это полностью вымоет ценности из политики ЕС.

– В последние годы накопилось множество проблем: заключение Анджея Почобута, провокации на границе, незаконные задержания польских граждан. Какие инструменты влияния сегодня есть у Польши?

– В ответ на преследование польского меньшинства мы не можем, например, преследовать беларусское меньшинство в Польше – мы уважаем права меньшинств. В этом смысле мы беззащитны. Можно ли использовать «мягкую силу»? После чисток с 2020 года нам просто не с кем сотрудничать. НПО уничтожены. Наши инвестиции в Беларуси стали заложниками режима, польский бизнес там использовать нельзя. У нас мало инструментов влияния.

– Мы почти на две недели полностью закрыли границу с Беларусью. Достигли ли цели?

– Официально говорилось, что мы закрыли границу из-за маневров «Запад-2025». Но есть нюанс: мы закрыли её только с Беларусью, а ведь это были скорее российские учения. Значит, следовало бы закрыть и границу с Калининградской областью. Некоторые эксперты делают вывод: закрывая границу, мы имели и другие цели – наведение порядка на границе и освобождение Анджея Почобута.

Идут непубличные переговоры. Если визит главы китайской дипломатии в Варшаву планировался заранее, то визит высокопоставленного китайского чиновника в Минск был неожиданным и связанным с ситуацией на границе. То, что Анжелике Борис (главе не признанного Минском Союза поляков) позволили встретиться с Почобутом в тюрьме, было дружеским жестом Лукашенко. Хотя за несколько дней до этого он высказывался иначе. Видно, что есть определенное отступление со стороны Минска. Возможно, было достигнуто соглашение, и вскоре Почобут будет освобожден. Настоящие переговоры любят тишину.

– Вы упоминали визит министра Радослава Сикорского в 2010 году, но позже Минск посещали многие польские политики: Станислав Карчевски, Матеуш Моравецки, Витольд Ващиковски. В Варшаву приезжал не только Макей, но и Михаил Мясникович. Возможен ли новый «reset» с Лукашенко?

– Возможен, но только если Лукашенко почувствует реальную угрозу со стороны России. Если она действительно захочет лишить его власти, тогда он начнет слать сигналы на Запад, включая Польшу. Демократия так устроена, что каждые четыре года сменяются правительства. Каждое новое правительство думает, что проведет более удачную политику на Востоке. И тогда пробуют новые подходы. В итоге Лукашенко обыгрывает всех западных политиков и выигрывает время для выстраивания отношений с Россией. Так он действует уже более 30 лет.

– Получается, Лукашенко не обязан сейчас искать компромисс с Польшей, ему выгоднее дождаться следующих парламентских выборов?

– Думаю, да. Если в Польше в правительстве окажется «Конфедерация», новый кабинет попытается снова открыть «новую страницу» в отношениях с Беларусью. Лукашенко использует это в пропаганде, показывая, что наша политика непоследовательна.

Мы должны иметь стратегию в отношении его режима, выходящую за рамки одного избирательного цикла. Нужно ставить конкретные условия, выполнение которых Минском будет обязательным. А мы каждые четыре года демонстрируем «добрую волю». В ответ Лукашенко улыбается или посылает сигнал, например, освобождая измученного Почобута. А затем наполняет тюрьмы новыми заложниками. Я не вижу возможности сотрудничать с Лукашенко. Не верю в его искренность. Если он и открывается, то лишь чтобы использовать нас в отношениях с Москвой. В любой момент он может развернуться в другую сторону, а мы останемся ни с чем. Так было уже много раз.

– Недавно российские дроны нарушили польское воздушное пространство. Лукашенко уверял, что не имеет к этому отношения. Как это понимать?

– Считаю, что это была российская провокация. Достаточно серьезная, чтобы роли были расписаны. Лукашенко получил свою роль и её сыграл. Но это не признак доброй воли. Это проверка со стороны России: на что они могут себе позволить, как работает наша ПВО, насколько солидарны страны НАТО и ЕС, а также тест польских политических элит. Лукашенко сыграл роль, отведенную ему Москвой.

– Значит ли это, что Польше придется еще долго иметь дело с непредсказуемым сатрапом?

– Мы должны ждать перемен в Беларуси и быть последовательными. До сих пор Лукашенко много раз убеждался, что новая власть в Польше начинает новую политику в отношении Минска. И он это использует. В мое время также были острые споры между Минском и Варшавой. Не всегда публичные, но мы держали рамки. Приходила новая власть – и всё забывалось.

Некоторые польские политики даже радовались, когда Лукашенко бил по их политическим соперникам. Диктатор прекрасно знает польскую реальность. Знает, что ему позволено. Мы сами даём себя разыгрывать. А ведь Польша – лидер в этом регионе Европы, с экономикой, в разы больше беларусской, с населением в четыре раза больше и членством в двух мощнейших организациях – ЕС и НАТО.

Исход войны в Украине будет ключевым для отношений с Беларусью. Если Россия проиграет, появятся новые возможности и в беларусском направлении.

***

Перевод с польского — Reform.news