Ксения Федорова. Фото из личного архива.
Беларусскому ресторатору Ксении Федоровой 49 лет, у женщины в Минске было несколько бизнесов, среди них известный в городе бар «Синяя коза». Прошлым летом женщина нащупала в области груди уплотнение. Через несколько дней Ксения уже была на узи груди и проконсультировалась у маммолога. Врач сообщила женщине, что с большей вероятностью у нее онкология — рак груди, и срочно необходим осмотр онколога, так как имеются метастазы и нельзя медлить. Ксения решила лечиться у немецких врачей. Reform.by узнал, как выглядит лечение, сколько оно стоит и почему беларусы решаются на этот шаг.
«Вообще, я каждый год самостоятельно проверялась у врачей, делала общее обследование организма, сдавала анализы. Первая разница между Германией и Беларусью — это то, что там ежегодно все женщины проходят обязательное обследование. То есть это в обязательном порядке. Мои знакомые с онкологией, которые живут в Германии, обнаружили болезнь у себя на первой стадии и все закончилось просто облучением. В связи с событиями 2020 года, из-за стресса и обстоятельств, мне было не до обследования. Но, скажу честно, до того, как я обнаружила уплотнение, самочувствие у меня было плохое. Например, я не могла заниматься спортом. Я помню, что приходила на тренировку, занималась минут десять и понимала, что у меня все, сил нет. А еще, у меня очень болели суставы, даже обращалась к врачу, мне предложил врач попить витамины. Позже уже я узнала, что это был один из признаков рака молочной железы», — рассказывает Ксения.
Женщине нужно было пройти все необходимые первичные обследования, а это: компьютерная томография головного мозга, маммография, биопсия, позитронно-эмиссионная томография, узи органов малого таза и брюшной области, консультация у терапевта и гинеколога. Это делается для того, чтобы врачи смогли определить степень и построить план лечения. Ксения прошла все за три дня.
«Дополнительно я сдавала анализ на генетику. Потому что у меня мама умерла от онкологии молочной железы, поэтому я в группе риска. Как оказалось, генетический рак достаточно редкий, и он — всего лишь десять процентов от всего рака. Как мне сказали врачи, онкология молочной железы в 90 процентах случайна. То есть, она может произойти и от удара, от неправильного лифчика», — рассказывает Ксения.
Диагноз подтвердился. Как говорит беларуска, в такие моменты первым делом думаешь, где лечиться.
«Меня много лет наблюдает одна и та же врач-гинеколог. Она мне и сказала, что мне лучше пройти лечение в Германии. То есть врач в Беларуси советует лечиться в Германии. Стала узнавать по знакомым, кто ездил туда на лечение и насколько оно эффективно. Сработало сарафанное радио, и мне посоветовали клинику. Я взяла все свои анализы и поехала в Германию. Они подтвердили диагноз, посмотрели, какое лечение мне прописали беларусские врачи. Они поменяли схему лечения на более современную. Сказали, что лекарства лучше покупать австрийские и немецкие», — говорит беларуска.
Ксения говорит честно, что в Германии первая клиника, куда она обратилась, ей не понравилась. Говорит, что было ощущение «развода на деньги».
«Мне накручивали ненужные обследования, пугали. В Германии я вышла на других своих знакомых, которые мне дали другую клинику. И в ней я уже лечилась», — говорит женщина.
Ксения объясняет, что технически лечение выглядит так: приезжаешь в клинику в Германию, врач осматривает повторно, консультирует, прописывает схему лечения, лекарства. Для этого не нужно ни направления от Минздрава беларусского, ни разрешения беларусских врачей. Вместе со своими лекарства беларуска приходила на химиотерапию в Минске.
«Проблемы с доступом к лекарствам для онкобольных были в Минске уже год назад. Мне лекарства привозили люди из разных стран. Многое передавали из Киева, многое из Москвы, многое заказывали в Литве. Когда я приходила на капельницы в Минске, было такое, что меня пытались лечить по привычной им схеме. Но мне пришлось настоять на том лечении, которое мне выписали в Германии. У меня в карточке медицинской даже написано, что пациентка настояла на своем лечении. Немецкие врачи консультировали меня онлайн и я могла им написать в любое время. Так вот и выглядело мое лечение», — рассказывает беларуска.
Ксения не делится точными цифрами, сколько стоит лечение. Лишь говорит, что оно для людей, у которых есть накопления и которым есть что продать, чтобы полечиться в Германии.
«Некоторые немецкие или австрийские лекарства стоят около 600 евро. У нас же в Беларуси бесплатная медицина только условно. Когда в нашей стране человек заболевает — ищет знакомых врачей, которые могут его проконсультировать и, вполне возможно, качественно полечить или хотя бы подсказать, кто может это сделать. В Германии же человек сразу идет в больницу, где ему дают полноценное лечение. Я очень довольна лечением в Германии. Единственное, что я что еще сделала в Беларуси — это операция. Хотя немецкие врачи уговаривали меня приехать к ним. Я немного потом сожалела, что не послушала их. В Германии меня предупреждали, что мне не нужно удалять обе груди, хотя в Беларуси для эффективности удаляют сразу обе груди. Но немецкие врачи сказали, что да, у меня большая опухоль, но она одна и нужно удалять только ее. Так и поступили», — говорит Ксения.
Рассуждая про свое лечение, Ксения говорит, что ей важно было слышать правду от врачей и что у нее была возможность задавать вопросы и получать ответы.
«Для меня большим стрессом в Беларуси было постоянно добиваться ответов про свое состояние. То есть мне буквально приходилось контролировать все процессы. В Германии я полностью доверилась врачам. Врач со мной разговаривал около получаса. В Минске же у врача три минуты на прием человека. Потому что около 500 человек сидит на одно и то же время и у врача нет времени на нормальный разговор с пациентом. И это вопрос к системе и к страховой медицине», — рассуждает Ксения.
Несмотря на то, что знакомые доктора советовали ехать в Германию, были и те, кто отговаривал.
«Меня убеждали некоторые минские врачи, что в Германии я только потрачу деньги. Но я готова была и в Минске потратить деньги, если бы у нас, допустим, была частная медицина. Потому что хочется к себе отношения и качества услуг», — добавляет женщина.
Ксения переехала из Беларуси в Черногорию вместе с семьей. Последний скрининг не выявил ничего в организме у женщины.
«Врачи сами сказали, что мало видели таких позитивных решений, как произошло со мной. Сейчас каждые три месяца я должна в течение двух лет делать скрининг для того, чтобы наблюдать, что происходит с организмом. Но и климат, и хорошая еда тоже влияют. Плюс, еще и чувство безопасности делают свое дело. Стресс очень влияет на онкологию. В Беларуси я увидела, как много женщин болеют ею. Организм беларусок очень восприимчив к тому, что происходит в стране. Я вообще думаю, что наши женщины никак не защищены в своей стране — ни социально, ни мужчинами. Поэтому женщина стоит до последнего. А потом рано или поздно она ломается», — говорит Ксения.