Фото: Татьяна Свирепа
Илья (имя изменено по просьбе героя) — высокий худощавый парень из Беларуси. В Минске он участвовал в инициативе «Еда вместо бомб», где помогал бесплатно раздавать еду бездомным. В 2021 году Илью дважды сажали на сутки (причем в первый раз он был задержан случайно). После этого парень уехал из Беларуси в Украину, а потом в Польшу. С начала войны он начал работать в палаточном лагере для украинцев в Варшаве. Журналист и фотограф Татьяна Свирепа побывала в лагере и расспросила Илью о том, каково это — помогать людям, которые покинули свои дома, когда сам был вынужден бежать из дома.
Палаточный лагерь, где работает Илья и где мы с ним увиделись, находится на Восточном вокзале Варшавы. На момент нашей встречи лагерь состоял из семи белых палаток, плотно расположенных на огороженной территории. Самую большую палатку выделили для ночлега беженцев. Еще там были медпункт, офис, склад, туалеты.
Илья попросил подойти не к центральному входу в лагерь, а к определенному месту возле ограждения. Он впустил меня внутрь и объяснил, что вход на территорию разрешен только для тех, кто приехал в Польшу из Украины после начала войны. «Охранники не всегда пускают. Меня однажды еле пропустил!» — рассказал Илья.
Мы зашли в одну из палаток. Внутри было светло и жарко, через деревянный пол пробивалась свеже-зелёная трава. Пространство было разделено на детскую зону, зону приёма беженцев, где среди многочисленных столов ходили волонтёры в синих и жёлтых жилетках, и зону раздачи еды, которая находилась во власти Ильи.
— Хочешь поесть? Есть суп, бутерброды, в другой палатке мясо и картошка, если ты не веганишь, можем сходить. А там чай и кофе можно себе сделать, — засуетился Илья. Сразу стало понятно, что его миссия — никого здесь не оставить голодным.
К нам подошла женщина средних лет, и мой спутник отвлекся на нее.
— Давайте я вам супа налью. Можно в стаканчик, а можно в тарелку. Но я советую в стаканчик. Туда больше влезет.
— А у вас здесь без мяса? — поинтересовалась женщина, сказав, что она из Херсона. — Мы мяса не едим. Когда нас в Запорожье эвакуировали, там повар только без мяса готовил, слава Богу. Таких вкусных блюд я никогда в жизни не ела!
Илья налил ей суп и предложил сок для ребенка. Женщина забрала еду, долго нас благодарила и ушла куда-то вглубь палатки.
— Люди добрые. Видно, что некоторые на нервах, но очень благодарны за помощь. А ещё не любят, когда их беженцами называют, — подметил Илья. И добавил, что тоже не любит называть себя беженцем. — Это как повесить ярлык. Главное в этой ситуации только то, что я не могу вернуться домой и увидеть родных, а не то, как меня называют.
Илья был одним из 25 сотрудников проекта Sluszna strawa (в переводе с польского — «Справедливая еда»). Это социальный кооператив, где мигранты готовят веганскую еду по рецепту тех стран, которые им пришлось покинуть. Проект не только даёт рабочие места, но и помогает интегрироваться в новое общество. Деньги на миссию Słuszna strawa на Восточном вокзале Варшавы выделила гуманитарная организация Norwegian Refugee Council (NRC).
— У нас на кухне люди из Беларуси, Ирака, Украины, Индии, Эритреи, Сирии. Обычно все говорят на английском. Начальника у нас нет. Есть круг людей, которые составляют «тело» кооператива. Они всё обсуждают, совместно принимают решения, — рассказывал Илья.
Он пришел в Słuszna strawa в марте. Случайно встретил в кафе знакомого, который дал ему контакты одного из представителей проекта, и после небольшого собеседования и инструктажа Илью взяли на работу.
— Я зарабатываю 20 злотых час в дневные смены, по выходным и ночам — 25 злотых в час. Это чуть-чуть выше среднего. А для мигранта, который не знает польский, вообще зашибись, — радовался Илья.
Молодому человеку было не впервой кормить тех, кто попал в беду. В Минске он участвовал в проекте «Еда вместо бомб», в рамках которого активисты в разных странах бесплатно раздают еду бездомным людям. В Беларуси активисты «Еды вместо бомб» подвергались преследованиям, а в начале 2022 года проект заявил о приостановке работы.
— В 2017 году я учился на социолога и писал диплом про бедность. Чтобы лучше изучить тему, я решил поработать с бездомными. В инициативе я готовил, носил баки, раздавал еду и средства гигиены. Другие ребята давали людям, которые к нам приходили, контакты бесплатных юристов. Так, например, помогли человеку, у которого дом сгорел вместе со всеми документами.
Илья брал интервью у посетителей раздачи. По его словам, это был очень запоминающийся опыт.
— Почти все раньше работали, имели семью и дом, это не были просто «наркоманы» и «алкаши». Больше всего меня поразило, что все они понимали, как выйти из бедности, говорили разумные вещи. Рассказывали, что в Беларуси тяжело вести бизнес, что если бы было меньше бюрократии, они поехали бы в деревню кроликов разводить. Многие жаловались на отсутствие психологической поддержки. Бедность для них прежде всего — это когда не на кого опереться и поговорить, нет нужных социальных связей.
На вокзале в Варшаве Илья тоже выслушал много тяжелых историй.
— Видишь ту девушку? — говорил он, указывая на девушку с длинными чёрными волосами. — Она тут уже не первый день. Подошла ко мне за едой, а в это время самолёт пролетал. Она побелела, присела и почти перестала дышать. Я спросил, из-за самолёта ли это. Она ответила, что никогда к этому звуку не привыкнет.
Ещё Илья вспоминал маленькую девочку, которая приходила к нему по ночам и просила с ней поиграть.
— Она почему-то не спала, приходилось с ней ходить часов до трех ночи. Потом она куда-то убегала и уже не возвращалась, наверное, засыпала. Так было примерно недели две-три, что очень странно, потому что в лагере разрешают оставаться только на день. Наверное, её семье совсем некуда было идти, и волонтеры разрешили им пожить тут подольше.
Палаточный лагерь, в котором работал Илья, не был рассчитан на длительное пребывание. Он открылся как точка помощи на вокзале: купить билеты, проработать маршрут, разобраться с документами, отдохнуть после тяжёлой дороги, поспать, пока ждёшь поезд. Изначально планировалось, что он просуществует два месяца, но срок его работы продлевали, так как украинцы продолжали прибывать в Варшаву. Лагерь работает до сих пор. Но если на первом этапе туда попадали в основном те, кто бежал из Украины, то потом больше стало тех, кто возвращается, рассказал Илья.
— Ой, а мне бы супчика, — сказал подошедший к нам мужчина, как раз один из «возвращенцев». — Очень нравится ваш супчик. И вода ваша самая лучшая в Европе, которую я пил. Мы из Франкфурта-на-Одере едем. Пожили в лагерях для беженцев. А ты, кстати, хорошо знаешь русский. Откуда ты? Из Беларуси? Я там работал. А как по-беларусски спасибо? Дзякуй? А, почти как у нас. Ну дзякуй, бульба!
Когда мужчина ушел, Илья объяснил:
— Тут много кто по акценту узнает, что я беларус. Начинают рассказывать, что у них родственники в Беларуси и вообще Лукашенко хороший.
Илья родом из Жодино — города, известного в том числе своей тюрьмой. Он успел побывать там три раза. Впервые это произошло в 2017 году, когда его вместе с друзьями-анархистами задержали во время протестов против закона о «тунеядцах» и дали 14 суток ареста (как раз после этого Илья присоединился к активистам «Еды вместо бомб»). Во второй и третий раз Илья был арестован в 2021 году.
Во второй раз его задержали, судя по всему, случайно.
— Приехали не за мной, а за людьми, которые отдыхали в бане моих родителей (они сдают бани для отдыха). Решили, что там «сходка змагаров». Я был спросонья и вообще ничего не заметил. В мою комнату прилетел мент и орёт: «На пол!» Я испугался и просто оцепенел. Он бил меня, пытаясь повалить, я уклонялся: он промахивался, и это его очень злило. В итоге он меня повалил, и я подумал, что он сейчас утащит меня, никто даже не узнает, где я.
Илья не знал про людей, отдыхающих в бане, и подумал, что пришли именно за ним. На самом деле в тот день, кроме него, задержали еще 19 человек.
В жодинской тюрьме было очень холодно («Первые трое суток на мне была только куртка, а на улице ещё шёл снег, окно не закрывалось»). Илья сидел в камере с парнем, которого, по его словам, незаконно уволили с БелАЗа. Тот объявил голодовку, и несколько дней Илья голодал вместе с ним — до суда, который назначил ему 15 суток. Выйдя, Илья несколько месяцев кашлял. А потом его задержали снова.
— Я так и не понял, за что. Просто изъяли технику, влепили очередные 15 суток и даже не сказали, в чём подозревают. Я понял, что нужно уезжать, потому что если посадят в следующий раз, точно пришьют «уголовку», — рассказал молодой человек.
На тот момент он отрабатывал последний год по распределению в Институте экономики Национальной академии наук Беларуси. Примерно месяц ему понадобился, чтобы решить проблемы на работе. Потом он уехал в Украину, чтобы там подать документы на польскую гуманитарную визу.
В ожидании визы Илья прожил в Киеве около месяца.
— Украина показалась мне страной дикого капитализма. Всё можно купить, за взятку можно сделать любые вещи. Но украинцы более раскованные, чем беларусы, это мне в них нравится, — поделился он.
В Польшу Илья приехал в октябре 2021 года — за четыре месяца до начала войны. По словам молодого человека, он пока не смог прижиться в новой стране, не успел выучить польский, да и постоянную работу не нашел: лагерь Słuszna Strawa на варшавском вокзале рано или поздно закроется, и Илье нужно подыскивать новое место.
Он признался, что если бы не война, вернулся бы в Украину.
— Когда началась война, у меня была бессонница. Я ушёл на кухню, чтобы не мешать соседу. Читал новости, увидел экстренное обращение Путина и сразу не поверил. Подумал, что все бомбёжки — это фейки, которые телеграм-каналы используют, чтобы пропиариться. [Когда я понял, что все правда], у меня просто был шок.
Но сейчас Илья думает, что по-другому быть не могло:
— У России под боком появилось государство с православным населением, говорящим на похожем языке, при этом ориентированное на европейские ценности, а не на русский мир. Независимая Украина — это экзистенциальная угроза для путинской пропаганды в самой России. Сейчас война для меня — это печальная реальность, с которой приходится мириться, но при этом единственный способ защитить свободу от тирана.