Фото: Facebook Льва Львовского
Признание дефолта по беларусским еврооблигациям будет иметь долгосрочные последствия, считает старший научный сотрудник BEROC (Киев) Лев Львовский. Напомним, сегодня рейтинговое агентство Moody’s признало дефолт по беларусским еврооблигациям со сроком погашения в 2027 году. Так оно расценило выплату купонного дохода в беларусских рублях. Минфин в ответ назвал заявление агентства провокацией, направленной на искусственное создание шоков.
«Беларусь входит в состояние дефолта. Самый первый момент, который можно обсудить, является ли это действительно дефолтом, или это спор между нашим Минфином и международными рейтинговыми агентствами. Наш Минфин заявляет, что это не является дефолтом, что они будут выплачивать в беларусских рублях на счет в беларусском банке. Международные агентства заявляют, что это дефолт. Правы здесь, безусловно, международные агентства», — считает Лев Львовский.
Он обращает внимание, что еврооблигации выпускаются на определенных условиях, и в течение срока действия этой сделки изменять эти условия нельзя. Поэтому выплаты не в той валюте, не в те банки или на не те счета рассматриваются в качестве дефолта.
Беларусь, по мнению Львовского, может столкнуться с различными эффектами. К эффекту первого порядка он относит отказ международных кредиторов к предоставлению средств заемщику, допустившему дефолт. Однако данные последствия для Беларуси не актуальны, так как правительство страны фактически отстранено от международного финансового рынка еще с 2021 года.
«Другая сторона этой медали, эффект первого рода, заключается в том, что теперь Беларусь может сэкономить деньги, ей не придется выплачивать. Если сейчас пропущенный платеж это около 22 млн долларов, это очень маленькие деньги, не делающие никакой погоды, то в начале 2023 года Беларусь должна выплачивать около 800 млн долларов по долгу, по облигациям, и это уже внушительная сумма», — сказал он.
Вторичным эффектом дефолта по гособлигациям Львовский называет влияние на кредитные рейтинги беларусских компаний. Как правило, суверенный рейтинг определяет рейтинговый потолок для компаний. Кроме того, суверенный рейтинг может включаться в условия договоров между коммерческими банками или при крупных сделках. Такие контракты могут быть поставлены под сомнение. Также для беларусских заёмщиков может вырасти стоимость привлечения средств. Дефолт также в состоянии спровоцировать отток зарубежного капитала из банков, так как право владельца на его отзыв в случае дефолта может быть прописан в условиях сделок.
«Здесь я тоже не думаю, что что-то серьезное случится. Отозвать капитал из Беларуси сейчас очень проблематично», — сказал Львовский.
Держатели облигаций также могут обратиться с исковыми заявлениями и попытаться добиться возмещения потерь от Беларуси в судебном порядка. Однако, по словам Льва Львовского, такие разбирательства идут продолжительное время, кроме того, у Беларуси за рубежом не так много собственности, за счет которой могло бы идти такое возмещение.
Дефолт также несет долгосрочные последствия, с которыми уже может столкнуться новое правительство страны. По словам Львовского, инвесторы в случае таких небольших рынков как беларусский часто ориентируется на формальные рейтинги.
«Даже если правительство Беларуси полностью сменится и начнет выплачивать этот долг, данный дефолт все равно негативно отразится на долгосрочном кредитном рейтинге. Значимая часть инвесторов просто не будет разбираться, по какой причине объявлялся дефолт, кто там был у власти, кто у власти сейчас и т. д. Такие пакетные международные инвесторы, которые инвестируют в облигации третьих стран, они часто судят о них довольно поверхностно», — сказал он.
Лев Львовский допускает, что держателями части облигаций могут быть беларусские лица, например, банки. Дефолт по облигациям негативно отразится на состоянии их активов. Однако информация о держателях облигаций закрыта.
«Какой-то негативный эпизод может случиться, если окажется, что у какого-то одного банка очень значимую часть активов составляли беларусские государственные облигации. Это вряд ли опять же произошло, вряд ли произойдет, потому что менеджеры ликвидности банков, скорее всего, должны рассчитывать на такие эпизоды», — отметил эксперт.