Иллюстративное фото: Nikoli Afina, unsplash.com
Уже около месяца украинский город Мариуполь сражается в полном окружении против российских оккупантов, и ранее украинские власти говорили об опасности использования Москвой химического оружия против жителей и защитников Украины.
Превосходящим силам войск РФ приходится дом за домом, квартал за кварталом штурмовать украинский портовый город. В тумане и дыме войны нельзя сделать однозначный вывод о том, что операция проходит успешно для московитов.
В чем же проблема со штурмом больших городов? И почему представители РФ уже начали говорить об использовании «химических войск» для взятия Мариуполя?
Мариуполь стал символом городских боев Украинской отечественной войны 2022 года. Приморский город был окружен российскими войсками уже в первую неделю войны — с 1 марта, после чего оккупанты начали постепенное наступление вглубь населенного пункта.
Неизвестно, какова именно численность сил, обороняющих город — предположительно, там воюют части 10-й горно-штурмовой бригады, 56-й мотопехотной бригады, 36-й бригады морской пехоты, 12-й оперативной бригады Национальной Гвардии, полк специального назначения «Азов», подразделения территориальной обороны. В целом число защитников города может достигать 10.000 человек.
Атакует Мариуполь значительно превосходящая группировка, полный численный состав которой также неизвестен. Известно, что в осаде и штурме участвуют и соединения 41-й общевойсковой армии РФ, и 8-й гвардейской общевойсковой армии, и морская пехота Черноморского флота, и части так называемой «ДНР», и части Федеральной службы войск национальной гвардии РФ (Росгвардии).
В городе также находятся десятки тысяч мирных жителей, которые становятся жертвами войны и оккупации и серьезно осложняют ведение боевых действий обороняющимся.
Несмотря на превосходство российских войск, бои в городе продолжаются уже 42 дня. Как это возможно, учитывая полное окружение с земли и моря, а также при полном техническом и количественном превосходстве московских войск?
Сразу развеем миф о том, что украинцы в городах успешно обороняются по той причине, что используют мирных жителей как «живой щит».
Во-первых, после военных преступлений войск РФ в Чечне, Сирии и самой Украине сложно говорить, что угроза попасть по мирным жителям может как-то повлиять на действия путинских солдат и офицеров.
Какие-то индивидуальные исключения возможны (как они были возможны, например, и в войсках СС), но в целом ни один знакомый с реалиями войны человек не будет отрицать, что выберет российский военный, когда на чаше весов жизнь его самого и его подчиненных, а на другой — отказ от обстрела потенциально опасной позиции в жилой застройке.
Во-вторых, посмотрите любое видео боевых действий из Мариуполя — российская пехота и бронетехника бьет по домам или по окнам вслепую, часто даже не видя противника. Наиболее ярко это заметно по вроде бы очень неплохо обученным кадыровским бойцам Росгвардии, многие из которых прошли обучение в так называемом «Российском университете спецназа» в чеченском Гудермесе.
Кадыровцы побеждают светофор
Артиллерия атакующих, когда получает данные для огня, также особо не разбирает, куда ей стрелять. Мирные жители, скорее всего, если находятся в районе боя, скрываются в подвалах, а в домах и на улицах остаются только люди с оружием.
В-третьих, мирное население скорее мешает обороняющимся, чем «защищает» его от нападающих. Почему?
Потому что, как и в Средние века, мирное население в осажденном городе — это в основном люди, бесполезные для обороны, но при этом требующие места, еды, воды, опеки (организационных усилий) и медикаментов.
То есть гражданское население в осажденном городе — скорее обуза, лишающая обороняющихся бойцов тех вещей, которые и так дефицитны в условиях окружения. Кроме того, присутствие гражданских и их страдания в обороняемом городе угнетающе действуют на боевой дух защитников.
Даже если не учитывать желание украинских властей сохранить жизнь своему гражданскому населению, именно практические военные соображения все равно стоят за постоянными попытками Украины организовать гуманитарные коридоры из Мариуполя на неоккупированную украинскую территорию.
Сам по себе современный город с его капитальными домами, с толстыми стенами, сложной схемой застройки, со зданиями различной высоты, с подземными коммуникациями — уже мощная многослойная крепость.
При этом перемещение войск внутри города довольно сложно отследить даже с воздуха, что является немаловажным фактором в условиях превосходства российской авиации в воздухе. Тем более, если обороняющиеся части хорошо знают свой город, а наступающие — наоборот.
«Карт и приборов навигации у вас, скорее всего, не будет. Любыми способами добывайте любые карты. Помните – укропы переименовали огромное число населённых пунктов и ещё большее число улиц в них… Главное, чтобы названия у вас и у старшего начальника совпадали. Тогда он будет понимать, где вы находитесь», — пишет один из участников боев со стороны российских захватчиков, указывая на огромные проблемы штурмующих в ориентировании на местности и координации действий.
Кроме того, город, особенно такой портово-транспортный хаб, как Мариуполь, по определению является логистическим центром, то есть уже имеет внутри значительные запасы материальных ресурсов (топлива, продуктов питания, техники, медикаментов, боеприпасов, инструментов). Отметим, что Мариуполь с 2014 года являлся фактически прифронтовой базой для снабжения украинских войск на линии соприкосновения с оккупантами на Донбассе.
Если наличие многочисленного мирного населения в условиях войны в городе — скорее обуза, то при этом зрелое мужское население, особенно, из числа уже отслуживших, является резервом личного состава для защитников. Одновременно гражданские объекты здравоохранения обеспечивают войскам дополнительные возможности для лечения раненых и больных, что значительно превышает штатные военные медицинские мощности.
Ведение войны в городе — один из самых сложных и кровавых видов боевых действий, поэтому именно тут дополнительное значение имеют те факторы, которые играют на руку украинским бойцам и в остальных районах Украины. Это в целом довольно высокий уровень экипировки пехотинцев, часто не уступающий уровню элитного российского спецназа, высокий уровень подготовки, хорошая организация связи и огня артиллерии.
Как это воплощается в реальности?
Организация, знание местности и связь позволяют защитникам украинских городов, например, согласованно отступать в том или ином квартале. Враг заходит в наблюдаемый украинским корректировщиком участок, после чего украинцы начинают прицельно его расстреливать из разных типов оружия и/или артиллерии.
Вот примерно так это происходит в Мариуполе
В то же время слабый уровень подготовки, организации, связи и ориентации на местности не только приводят захватчиков к попаданиям в подобные засады, но и просто к потерям от огня своих же.
Процитируем оккупанта еще раз: «За полтора месяца я один раз почти начал штурм посёлка, где были наши бойцы, один раз попал под атаку соседнего подразделения с потерями среди нас». В незнакомом городе, где видимость резко ограничена, подобные проблемы увеличиваются в разы.
Мариуполь — часть Донецкой области Украины, и это российские оккупанты используют как предлог говорить, что они «освобождают территорию ДНР». На самом же деле якобы «освобождаемое» население тут отнюдь не приветствует оккупантов. Чему способствует, конечно, и поведение самих московских войск.
Сами московиты открыто признают, что к местному населению нужно относиться как к реальному фактору опасности.
Вот что написано в статье «Опыт боев в Мариуполе» на сайте одной из российских организаций, с 2014 года помогающей снабжать оккупантов техникой и экипировкой:
«Настоящие заметки пишутся человеком, который участвует в уличных боях в Мариуполе. Мы надеемся, что те, кто готовится участвовать в боевых действиях, ознакомятся с этими предельно ёмкими замечаниями заранее, а не будут оплачивать такой же опыт своими жизнями…
Вы никогда не можете доверять тому, что говорят мирные жители. Они могут обманывать из-за ненависти или страха. Они могут недоговаривать из-за ненависти или страха. Они могут просто не знать, но говорить в состоянии ненависти или страха.
Не обсуждайте свои планы и не ведите переговоров по средствам связи так, чтобы это слышали местные. Все местные понимают русский язык.
Не допускайте проезда местных через своё расположение и через свои позиции…»
Пожалуй, комментарии тут излишни.
Командующим российской группировкой в Украине назначили на этой неделе генерала армии Александра Дворникова, который с сентября 2015 по июнь 2016 года командовал российским контингентом в Сирии. Именно из Сирии с 2012 по 2019 год поступали неоднократные сообщения о применении химического оружия против городов.
11 апреля защитники Мариуполя сообщили об использовании оккупантами неизвестного отравляющего вещества, в результате которого пострадали несколько человек.
Фактически в это же время официальный представитель войск т.н. «ДНР» Эдуард Басурин заявил о планах использования химических войск для штурма завода «Азовсталь» в Мариуполе.
«Брать данный объект штурмом, давайте так, смысла не имеет, потому что можно положить большое количество своих солдат, а противник потерь как таковых не понесет. Поэтому на данный момент нужно разобраться с блокировкой завода, найти все выходы и входы. В принципе, это возможно сделать. А после этого обратиться уже, я думаю, к химическим войскам, которые найдут способ, как выкурить кротов из своих нор», — заявил Басурин.
Не имея никаких данных, невозможно понять, что именно произошло — естественная на войне локальная техногенная авария, которая привела к выбросу отравляющих веществ, самочинное использование какой-то химии (например, даже нелетальной типа газа, раздражающего глаза и носоглотку) или сознательная провокация РФ с целью оценить реакцию Запада на дальнейшее массовое использование оружия массового поражения.
Однако можно с уверенностью сказать, что бои за Мариуполь и другие украинские города не только не дают использовать в других местах значительные силы российских оккупационных войск, но и серьезно обескровливают задействованные части.
«Мы заступили на участок, когда Девятый полк пробил нам дорогу. Первый батальон полка дошёл до черты Мариуполя и кончился — дальше действовать начали мы. Остатки костяка первого батальона ещё воевали вдоль окраины, но на сегодня, можно сказать, выбыли и они… Теперь там остались, в основном, мобилизованные резервисты», — писал в начале апреля еще один московит-участник штурма Мариуполя.
В этом контексте использование химического оружия может стать последней попыткой относительно быстро захватить Мариуполь. Однако эффективное задействование таких средств может либо производиться локально (вы кидаете отравляющее вещество в конкретный подвал и смотрите, что получится), либо по площадям. В последнем случае (особенно в условиях плохой ориентации на местности) слишком велика опасность задеть свои же войска, которые совсем необязательно лучше снабжены средствами индивидуальной химзащиты, чем противник.
В итоге, скорее всего, химоружие будет либо применяться точечно (примерно с таким же успехом можно в подвалы закидывать обычные дымовые шашки, как это делали немцы еще в 1940-х), либо основным пострадавшим станет ничем не защищенное мирное население.
Химическое оружие — оружие массового поражения, действие которого основано на токсических свойствах отравляющих веществ (ОВ), и средства их применения: артиллерийские снаряды, ракеты, мины, авиационные бомбы, газомёты, системы баллонного газопуска, ВАПы (выливные авиационные приборы), гранаты, шашки. Наряду с ядерным и биологическим (бактериологическим) оружием, относится к оружию массового поражения (ОМП). Применение химического оружия несколько раз запрещалось различными международными договорённостями.
***
Мнения и оценки автора материала могут не совпадать с мнением редакции Reform.by.