Экономист Дмитрий Крук. Фото: АТН
В Украине — война, в России — затмение, а беларусы продолжают осваиваться в новой реальности. Наряду с Россией, наша страна оказалась в статусе военного агрессора, и результат не заставил себя долго ждать: Беларусь попала под небывалые санкции, а восточный сосед, который до сих пор одалживал нашей власти деньги на поддержку экономики, уже сам не может расплатиться по долгам. Дмитрий Крук, старший научный сотрудник исследовательского центра в области беларусской экономики BEROC, проанализировал наши перспективы в свете войны в Украине и пришел к неутешительным выводам.
Беларусская экономика очутилась в небывалых условиях: разрушены торговые отношения с Украиной, расширены прямые санкции ЕС, три беларусских банка отключены от SWIFT, заморожена часть золотовалютных резервов, которая находится под юрисдикцией ЕС. Из-за военных действий приостановлены торговые и экономические потоки в регионе, и это может обернуться чуть ли не транспортной блокадой. Огромное количество компаний уходят из Беларуси, а зарубежные компании разрывают связи с нашим бизнесом ради сохранения собственной репутации.
Даже если у беларусских компаний будет возможность поставить товар за границу, не факт, что за него будет получена экспортная выручка с учетом введенных финансовых санкций.
Санкции содержат не только запрет на экспорт ЕС, но и на транспортировку через ЕС, по ключевому для Беларуси направлению. К тому же, транспортные компании тоже включат механизм самоограничений, отказываясь иметь дело с беларусским бизнесом, либо будут отказываться поставлять какие-либо товары в российские порты.
Предыдущий ряд экспортных санкций ЕС и Великобритании, который был принят еще в прошлом году после посадки самолета Ryanair и рукотворного миграционного кризиса на границе с ЕС, потенциально блокировал до 10% беларусского экспорта. Сейчас прямые санкции ЕС, которые касаются древесины, металлов и другого сырья, затрагивают порядка 20% всего традиционного экспорта Беларуси.
Прошлогодние санкции давали европейским партнерам возможность исполнить старые контракты, поэтому санкции, введенные де-юре, де-факто не успели привести к реальной блокировке экспорта. Сейчас же на отсрочку санкций европейцы отвели всего 3 месяца, поэтому разрыв между санкциями, введенными де-юре и действующими де-факто, начинает активно сокращаться.
На экспорте беларусских нефтепродуктов в Украину, который до 24 февраля рассматривался как нечто неприкасаемое, сейчас можно смело поставить крест. А ведь именно украинский рынок в прошлом году выступил важным вектором перенаправления экспорта, на которые были наложены санкции ЕС. Среди отдельных стран мира именно Украина была вторым по значимости нашим торговым партнером. Сейчас экспорт в Украину стремительно схлопнется, и Беларусь потеряет еще около 10% экспорта.
В отношении российской экономики введены куда более жесткие санкции. По самым консервативным оценкам, ВВП России сожмется на 10%. Как результат, беларусский экспорт в Россию сожмется на 5%.
По консервативным оценкам BEROC, экспорт свернется на 40% и более. Это невероятный по масштабам экономический шок. С такого рода шоками в новейшей истории Беларусь до сих пор не сталкивалась.
В Беларуси за последние годы на 30% просели инвестиции в основной капитал. Многие экономисты считают, что физически падать уже некуда. В той реальности, которая была до 24 февраля, это действительно так: для мирного времени инвестиции нащупали дно. Но сейчас ситуация изменилась, и появился потенциал для дальнейшего падения.
Беларусские инвестиции во многом имеют директивную природу, но в новых условиях их административная подпорка неизбежно будет сворачиваться. Осознание новой реальности могло еще не прийти к беларусской власти, но ухудшение финансовых позиций предприятий быстро приведет ее в чувство. Беларусская экономика быстро перестроится на стратегию выживания. Таким образом, инвестиционный спрос сократится еще на 10%.
В тяжелые для экономики времена происходит изменение структуры потребительского спроса в сторону более дешевых товаров и отказа от товаров длительного пользования. Начинается новая волна эмиграции, которая увозит с собой людей и их потребление в другие страны. Но если с шоком спросов мы кое-как научились бороться, то комбинация сжатия спроса и предложения гораздо болезненней отразится на экономике.
Из-за санкций на импорт возникнет недостаток комплектующих производственного процесса, а финансовые санкции создадут серьезные проблемы для беларусских производителей. Иностранные партнеры разорвут отношения с беларусским бизнесом из-за репутационных рисков, либо будут повышать цены из-за рисков не получить причитающуюся выручку. Все это приведет к сворачиванию или сжатию бизнесов и сжатию доходов в совокупности с ростом цен.
Мы уже увидели рост обменного курса, но пока что это исключительно реакция на изменение курса российского рубля. Когда экспортный шок даст о себе знать, рубль начнет падать уже из-за внутренних факторов, и здесь беларусский рубль отвяжется от российского с тем, чтобы падать гораздо быстрее.
— Чтобы мы потеряли столько, на сколько сожмется весь пирог, а не утратили еще долю нашего пирога, требуется дополнительная подпитка в виде ценовой конкурентоспособности, которой у нас нет. Поэтому очень скоро беларусский рубль начнет обесцениваться опережающими темпами, — говорит Дмитрий Крук.
Дефолт становится достаточно вероятным событием, но в наших условиях большинство потенциальных негативных последствий дефолта уже начинают реализовываться до его наступления. Финансовая паника, утрата финансового доверия уже происходит безо всякого дефолта. Поэтому сам дефолт станет не тригером, а только вишенкой на торте, завершающей полноту финансового шока.
В Беларуси есть перспективы как роста цен, так и роста обменного курса, совокупность которых создаст инфляционно-девальвационную спираль, предсказать развитие которой экономист не решился. По его словам, в какой-то степени глубина падения будет зависеть от финансовой политики властей.
— Мы столкнемся с наихудшей комбинацией возможных шоков, — подытожил Дмитрий Крук. — Для латания дыр в бюджете у казны есть резерв в лучшем случае на 2-3 месяца. Пока власти пробуют относиться к ситуации как в начале эпидемии COVID-19, с ключевой установкой «Главное — переждать первичную панику, авось потом как-то успокоится». Если дизайн нынешней финансовой политики не изменится, то ее хватит совсем ненадолго, а поле для маневра не так велико. Скорее всего, усилится административный контроль и включатся валютные ограничения. Регулятору придется выбирать между стремительным ростом цен и сжатием ВВП, падением доходов населения. Поэтому прогноз составить невозможно, лишь смоделировать, как может выглядеть беларусская экономика к концу года. Я вижу неизбежность масштабного сжатия ВВП, которое будет сопровождаться высокой инфляцией, обесцениванием рубля и финансовой дестабилизацией.
Автор привел пример того, как могут выглядеть беларусские экономические показатели к концу года:
ВВП может потерять почти 20%, экспорт — порядка 40%, средняя зарплата вместо $560 составит $330 в эквиваленте, инфляция может вырасти на 30%, а безработица — вдвое.
Причем эта симуляция не учитывает шоки и новые санкции, которые, вполне вероятно, еще возникнут.
По словам экономиста, пока сохраняется лишь призрачная надежда избежать такого развития событий. Стопора для развития кризиса практически нет, поэтому дно мы будем нащупывать долго. Едва ли ни единственный вариант решения проблемы — политические изменения, в результате которых санкции будут отменены.