Алексей Лунев.
Алексей Лунев — художник из Минска, который сегодня живет в Киеве. Несмотря на войну, которая идет сейчас в Украине, он решил остаться в городе и признается своим друзьям, что несмотря на опасность, «очень рад быть именно тут» . Reform.by удалось связаться с автором известного концептуального произведения «Нічога няма» и расспросить его о том, что происходит сейчас в столице Украины, и почему художник отказался уезжать из страны.
Первые часы войны
— Вчера мне позвонили где-то в начале шестого утра. Сказали: «Война». Понятно, что я встал, пошел за сигаретами. Потом пил кофе и слушал взрывы. Какая реакция? Мат. Других нет реакций.
Почти сразу, несмотря на то, чтобы было рано, мне стал писать в интернете Миша Гулин (беларусский художник — Reform.by). Мы стали обсуждать ситуацию. Страха у меня не было никакого. Скорее — «абурэнне». Как это возможно? Для беларусов это в последние годы уже такой обычный вопрос, который возникает в голове. Шок не от страха, а от возмущения.
Потом начал маме звонить, успокаивать ее. Весь день я провел, по сути, за канцелярской работой, отслеживая новости, на связи с друзьями, пытаясь их успокоить, что я в порядке.
В какой-то момент дня мне позвонили и стали говорить о том, что я должен уехать. Только тогда эта мысль пришла мне в голову. Я представил себе такую картину: русские, к сожалению, с беларусами занимают Киев, и я нахожусь в ситуации оккупированного Киева. Это картинка, признаться, меня ужаснула прилично, но паника была недолгой. Потом позвонили украинские друзья и вернули меня к нормальному, здоровому ощущению реальности. Я осознал, что не хочу уезжать.
Первая ночь войны
— У меня нет опыта войны. Еще накануне друзья говорили, что мне нужно найти в городе бомбоубежище. Но только вчера вечером после очередного звонка я пошел его искать. Мне подсказали ближайшее, и эту ночь я провел там.
В бомбоубежище было около ста человек, и это были самые разные люди. Например, были очень пожилые люди: дедушка, который не видит, его привели, были пожилые леди. Были там и молодые люди, очень хорошо одетые люди, одетые просто, были дети, собаки, кошки… Никакой паники я не видел. Украинцы очень тревожатся и переживают по поводу того, что происходит, но они много шутят. И никто уезжать не хочет. Вот та ситуация, в которой я провел ночь.
Киев выглядит очень спокойно, несмотря на то, что есть взрывы. Люди спокойно идут в бомбоубежище, спокойно там сидят, спокойно общаются, шутят. Дети спят. Люди разговаривают тихо, шепотом. Это тоже, кстати говоря, меня поразило — какая-то невозможная воспитанность людей и очень бережное отношение друг к другу. Когда ты находишься в этих комнатах, а людей много и кто-то выходит курить, кто-то возвращается, кто-то заваривает себе чай, — все это делается подчеркнуто тихо и аккуратно. Разговаривают так, чтобы никому не мешать. В семь часов утра закончился комендантский час, все спокойно стали собираться, выходить. Пошли по своим делам. Кто-то — на работу.
Украинцы, нужно сказать, привыкли к состоянию войны. Они восемь лет воюют, и они ждали этого нападения, готовились. Они занимались своей армией, и мне кажется, что люди морально были готовы к тому, что произошло.
Что происходит сейчас в Киеве?
Сейчас в Киеве нет проблем с электричеством, интернет работает хорошо. Транспорт функционирует, и со вчерашнего дня он бесплатный. Магазины — работают. Кафе, разумеется, нет.
Могу сказать, что у меня нет воды, но такая ситуация не везде. Признаться, меня это не сильно смущает. У нас в Беларуси тоже летом выключают воду — можно потерпеть.
Еще такая вещь: люди объединяются и такими группами стараются пережить это страшное время, конечно. У меня сейчас в Киеве куча ячеек, куда меня зовут. Мне постоянно пишут: «Приезжай к нам», или «Давай мы тебя заберем». Понятно, что в такой ситуации одному было бы нехорошо оставаться.
У украинцев есть такое очень правильное и здоровое отношение ко всему происходящему — ничего неожиданного не случилось. Более того, вот это ожидание войны было даже более напряженным, чем то, что происходит сейчас. Все очень опасались того, что будет какая-то российская провокация. Мол, будто бы украинцы сделали какую-то полную фигню и из-за этого Россия начала войну. К счастью, этого не произошло, и теперь всем очевидно, кто эту войну развязал.
Я понимаю, какую картинку видят мои друзья из Беларуси и других стран. Да, за последние сутки в Украине были убитые, раненые, и все эти жертвы причиняют боль, но паники у украинцев я не вижу. Наверное, потому что они — это люди со сформированным, очень мощным самосознанием, имеющим под собой базу, основу. Украинцы закалены в войнах, начиная с 2014 года. Такое мое впечатление. Они меня успокаивают, и не знаю как объяснить, но я рад, что тут нахожусь.
Соглашусь, что есть люди, которые покидают город, но то, что я лично видел из окна неделю назад, и то, что вижу сейчас, для меня не сильно изменилось.
Кто для Украины Беларусь и беларусы?
— Наша страна сейчас находится в ужасной ситуации. Беларусь, конечно, страшно подставили. И если гипотетически начнутся ответные удары, прилетит в первую очередь нам, а не России.
Еще несколькими неделями раньше я слушал интервью с каким-то украинским военным аналитиком, и его спросили: а что вы будете делать, если прилетят ракеты с беларусской стороны? И в его плавных ответах вдруг возникла пауза: к сожалению, мы будем отвечать. Правило войны. Он споткнулся на этом вопросе: украинцы, конечно, не хотят воевать с беларусами. И я очень надеюсь, что эта ситуация не сможет нас окончательно развести. Потому что это уже совсем полный бред.
На самом деле, я думаю, что разумные люди понимают, что народ в Беларуси — это народ-заложник.
И все же тот момент, что Беларусь выступала на стороне агрессора в этом конфликте, в нашей истории останется, к сожалению, навсегда. Тут уже ничего не изменишь.
Честно говоря, мне сейчас было бы невыносимо находиться на территории именно нашей страны. Про это мы говорили с Мишей [Гулиным]. Вот это как раз было бы для меня ужасно. Стыд, полное бессилие, невозможность повлиять на происходящее при стопроцентном несогласии, при огромной любви к Украине и украинцам… Не могу себе представить, что я чувствовал бы. Поэтому мне очень повезло, что я здесь. Как бы странно это не звучало — я считаю себя счастливчиком.
И я очень надеюсь, что эта война долго не затянется. Чтобы не было больше жертв, и украинцам не хватило бы времени совсем отвернуться от беларусов.