Евген Магда: Лукашенко вынужден путем нападок на Украину демонстрировать свою дружбу России

Учения «Союзная решимость — 2022» становятся очередным недружественным шагом Александра Лукашенко по отношению к соседней Украине. Кремль и беларусский режим все глубже втягивают Беларусь и беларусов в конфликт с братским народом. Агрессивная антиукраинская риторика, признание Крыма российским, приглашение «прокуроров», так называемой ЛНР — что еще должны сделать власти в Минске, чтобы Украина определилась в своем отношении к режиму Лукашенко? Об этом и многом другом журналист Reform.by Александр Отрощенков поговорил с ведущим украинским экспертом по Беларуси Евгеном Магдой.

Евген Магда — украинский политолог, историк, журналист, директор Института мировой политики, эксперт iSANS. Автор книг по истории, об имидже Украины, гибридной агрессии. В 2020 году занял седьмое место в ТОП-50 украинских экспертов во время голосования, проведённого изданием «Комментарии».

— Сейчас много внимания обращено на Украину. Ясно, что перемещаются войска. Мы – люди гражданские и можем не знать о количестве войск, о том, какие у них планы: отрезать Украину от морей, ударить на Киев, расширить территорию ОРДЛО… Знают ли об этом украинские военные?

— Война в Украине идет уже восьмой год. Конечно, украинская армия уже не такая, какой была в 2014 году. Поэтому – да, они знают и готовятся. Действительно, проговариваются несколько сценариев. Отрезать Украину от азовских и черноморских портов Россия хотела еще в 2014-м. Этот шаг позволил бы почти полностью уничтожить экспортные возможности Украины. Если бы это тогда удалось, я не уверен, что сегодня мы могли бы вообще говорить о независимости Украины. Что касается удара на Киев… А что это даст России? В Киеве абсолютное большинство людей уж точно не настроены пророссийски. Наверное, можно поднять триколор над Киево-Печерской Лаврой… И что дальше? А как удерживать огромный мегаполис, в котором живут несколько миллионов людей? На мой взляд, это нереально. Если говорить о территории ОРДЛО, то война там идет уже восьмой год, и украинская армия окопалась на тех позициях очень и очень серьезно. Что-то резкое предпринять там тоже очень проблематично…

— Вы рассуждаете рационально. Кажется, Россия не всегда разделяет этот подход. Тем более, что войска стянуты, введены в Беларусь, ультиматум предъявлен… Видимо, Путин в какой-то степени стал заложником ситуации, которую сам создал. Трудно представить, чтобы он сейчас сказал: «Всё, я пошутил. Расходимся, ничего не будет».

— Нет, конечно, он не скажет, что пошутил. Нагнетая эту военную истерию, с одной стороны, он создает декорацию, которая, с одной стороны, должна расшатывать Украину изнутри через проблемы в энергетической сфере, через возможный блэкаут, через нагнетание реально существующих противоречий в обществе. С другой стороны, это делается с целью давления на Запад, чтобы он подтолкнул Украину к выполнению Минских соглашений. Буквально в среду об этом говорилось в Париже на встрече политических советников Нормандской четверки.

— То есть вы не верите в полномасштабную войну…

— Знаете, я живу возле аэропорта Жуляны. Я понимаю, что это стратегический объект. И мне не хочется, чтобы моя семья и дети оказались под ракетным ударом или бомбардировкой. Поэтому дело не в том, верю я или не верю. Главное то, что в Украине нет паники. Люди достаточно хорошо подготовлены к тому, чтобы противостоять России. Тут у меня нет сомнений.

— В одном из интервью вы сказали, что 2021 год стал потерянным годом для Украины по ряду причин. То, что сейчас российские войска в неизвестном количестве находятся в Беларуси – это одна из украинских неудач?

— В 2021 году сложилась парадоксальная ситуация. Если еще в 2020 году я сам называл Лукашенко «гибридным союзником» Украины, то теперь президент Украины Зеленский стал гибридным союзником Лукашенко. Беларусский экспорт вырос на сотни миллионов долларов. Это пополнило беларусскую казну и некоторые карманы, а Украина ограничилась «воздушными» санкциями, связанными с Протасевичем. В принципе, это всё. Украина не присоединилась, например, к санкциям, наложенным Европейским союзом. Конечно, это порождает вопросы о солидарности. Потому что можно говорить о солидарности Европы с Украиной или Украины с народом Беларуси, но нужно и что-то реальное предпринимать тоже.

— Что Лукашенко еще должен вытворить, чтобы Украина начала принимать реальные санкции?

— Прекратить поставлять в Украину бензин и битум.

— Я думал, что как раз одной из главных санкций был бы отказ Украины от покупки бензина и битума у Беларуси…

Для этого, как и для всего другого, необходимы политическое решение и политическая воля. Достаточно странно выглядит, когда в Украину приезжает президент Азербайджана, говорит о каспийской нефти, вспоминает о том, что нефтепровод «Одесса — Броды» уже 20 лет как построен, но мы всё равно продолжаем покупать бензин у Беларуси. Можно говорить, что это в какой-то степени защищает нас от агрессии со стороны Лукашенко, но не понимаю, как в эту логику укладываются учения «Союзная решимость — 2022» с мощным российским участием.

— Украина покупает у Беларуси не только бензин и битум. Еще импортирует электроэнергию.

— Да, причем это электроэнергия с АЭС в Островце, построенной на российские деньги, чтобы создавать электроэнергию на экспорт. Причем тут позиция Украины противоречит позиции Литвы и других европейских партнеров. Я тоже не знаю, что должно произойти, чтобы поменять позицию украинского руководства. Возможно, она изменится, если Лукашенко наложит санкции на «95-й квартал».

— Возможно, всё же, что-то изменится. Депутат от партии «Слуга народа» Александр Дануца зарегистрировал законопроект об эмбарго на товары из Беларуси.

— Законопроекты могут быть разные. Смотреть нужно на те из них, что станут законами. Для такого решения необходима политическая воля. У «слуг народа» фактически уже нет большинства в парламенте. Есть депутаты из других фракций. Например, Алексей Гончаренко (из «Европейской Солидарности» – Reform.by) придерживается очень принципиальной позиции в отношении Лукашенко. Но для принятия закона нужно 226 голосов. Я далеко не уверен в том, что они есть сейчас. И этот законопроект даже в лучшем случае не станет законом быстрее, чем через несколько месяцев. А за несколько месяцев можно заработать много денег.

— Учения «Союзная решимость — 2022» могут помочь депутатам и президенту определиться?

— Извините за невинный троллинг, но в Украине, в отличие от Беларуси, иногда меняется власть. Думаю, что только после смены власти возможны какие-то политико-правовые решения в отношении Беларуси. Сейчас у меня в этом серьезные сомнения.

— Всё же, есть ощущение, что что-то начинает меняться. Наложены санкции на Тараса Козака, которого связывают с беларусскими олигархами…

— Это элемент санкций против Медведчука. А санкции против Медведчука – это элемент игры против Петра Порошенко, который на сегодняшний день для Зеленского наиболее опасный политический конкурент. Это своеобразный эффект домино. Было бы странно, если бы Медведчук был под санкциями, а его ближайший соратник не был. Думаю, где-то за кулисами перед ним даже извинились и попросили потерпеть. Пока существует программа «Большое строительство» и пока президент говорит в обращениях, что мы будем строить дороги и мосты, битум откуда-то нужно будет брать.

— Вы достаточно жестко и последовательно критикуете президента Зеленского. Скажите о нем что-то хорошее.

— Могу. Он ввел рынок земли в Украине. Это хорошая и нужная инициатива. Но пока не будет прозрачных правил игры и сильной независимой судебной системы, перспективы этой инициативы очень ограничены. Зеленский – и это не новость – оказался очень неподготовленным человеком. Но хуже – то, что он не растет. Тем временем, он уже пробыл половину своей каденции на посту президента, но как политик он не вырос. Это плохо. И его желание заглянуть в глаза Путину вредно для нас всех, и оно никуда не делось.

— Вроде бы, поубавилось…

— Да, немного поубавилось, но на прошлой неделе во время визита в Польшу он снова говорил о том, что Украина готова к прямым переговорам с Путиным. Я не очень понимаю, как после этого контактировать, например, с Соединенными Штатами.

— Может быть, он имел в виду переговоры в рамках Нормандского формата?

— Нет, это другое. Из уст руководителя его офиса Андрея Ермака прозвучала фраза о том, что Украина выступает за трехсторонний саммит Байден — Зеленский — Путин.

— Что в этом плохого?

— Плохо то, что Байден и Путин – объективно политические тяжеловесы. И рядом с ними будет один неопытный и не особо ловкий политик. Байден не будет говорить за Зеленского на этом саммите и решать за Зеленского все возникающие проблемы. Это очевидно.

— Тем не менее долгое время звучали опасения, что Украину оставят один на один с Россией. Пока этого не произошло. Даже напротив: в Чёрное море прибывают американские корабли, идет поставка современного вооружения… Можно ли сказать, что это в какой-то степени достижение администрации Зеленского?

— На самом деле это очень прагматичное решение Запада. Западу дешевле сохранить Украину в ее нынешнем состоянии – пусть и с семью процентами потерянных территорий, но сохранить ее от распада и не форсировать возвращение территорий. Потому что возвращение территорий — очень сложный процесс. Сегодняшняя поддержка с Литвой, Латвией и Польшей поставили на уши весь Европейский союз. А что будет в случае масштабной войны в Украине, когда на Запад хлынут миллионы беженцев? К сожалению, в Европе не все это понимают, но Великобритания и США это понимают. А Европейский союз – не всегда. Германия, например, очень хочет получать газ по «Северному потоку — 2» по предсказуемой цене. Нынешняя «светофорная коалиция» из социал-демократов, свободных демократов и «зелёных» много наобещала избирателям. Она сможет добиться выполнения своих обещаний только при экономическом росте. А экономика по щелчку пальцев не растет. Поэтому им нужен дешевый газ. Немцы ведь никогда не клялись отстаивать украинские интересы. Возможно, были некоторые иллюзии в Украине и других странах. Но определенные границы Германия не перейдет. Например, адмирал Кай-Ахим Шенбах, который высказался про Крым, оперативно был отправлен в отставку.

— Ничего страшного. Будет теперь капитаном на яхте Абрамовича.

— (смеётся) Ну, или в Черноморский флот России пойдет служить. Без работы точно не останется.

— Может быть, и украинцы возьмут пример с немцев в данном случае? «Поблагодарят» и возложат часть ответственности на тех, кто ручкался с Лукашенко, за то, что российские войска теперь находятся в 200 км к северу от Киева?

— Я согласен с Егором Лебедком, что это будут более российские, чем беларусские манёвры. Основная опасность заключается в том, что российские военные могут переодеться в беларусскую военную форму и будут действовать от их имени. Но просто начать действовать тоже нельзя. Нужно провоцировать какие-то приграничные инциденты, создавать информационное поле… Война не начнется только потому, что Лукашенко или Хренин скажут: «Поехали!». Так не бывает. Во-вторых, я бы не драматизировал. Эти 200 километров еще нужно будет пройти.

— Ну, руководитель беларусской погранслужбы Анатолий Лаппо вполне прозрачно описал, как может произойти такой инцидент: попытка захвата польскими спецслужбами беларусского пограничника и незамедлительная стрельба без предупреждения в ответ на это. Почему бы этому не произойти на украинской границе?

— Это всё элементы информационной борьбы и признаки возобновления, как они говорят, «боевого братства» между российскими и беларусскими спецслужбами. Есть много поводов полагать, что и захват самолета, и бегство польского пограничника – это скорее операции российских спецслужб, чем беларусских. Заодно подвезли и методички. Я уже устал считать, сколько раз Лукашенко говорил, что Майдан – это плохо, сколько раз руководитель КГБ рассказывал, что найдена очередная куча оружия из Украины. Что же вы его не показываете? Это помогло бы быть более убедительными, но нет. Это всё пустые разговоры на очень слабеньком пропагандистском уровне. Я думаю, мои студенты это сделали бы намного лучше.

— Всё же, когда друг напротив друга стоят группы вооруженных людей, а часть из них накручена пропагандой, им рассказывают, как их будут убивать, похищать и говорят, что нужно незамедлительно стрелять… Такой инцидент может стать вопросом времени.

— Я думаю, что и украинцы, и беларусы – даже в военной форме – хорошо понимают, что между нашими странами нормальные отношения, между ними никогда не было конфликтов или каких-то территориальных претензий. Думаю, там есть понимание, что это абсурдная ситуация. Но это не означает, что украинские военные утрутся в случае какой-то провокации. Нет. Этого не будет. И я не думаю, что будет легко поднять людей в Беларуси и повести их воевать против украинцев. Украинская армия воюет 8 лет, а беларусская не воевала ни одного дня уже более 30 лет. Я не говорю, что армия, которая не воевала – это плохая армия. Но её реальный потенциал можно увидеть не на учениях, а только в реальных боевых действиях: когда гибнут люди, когда горит техника. Это на учениях можно махнуть красным или красно-зелёным флажком и сказать, что мы победили. В реальной войне всё будет немножко иначе.

— Я согласен про потенциал армии, но на то, что беларусские военные не пойдут воевать, я бы не рассчитывал. 2020 год показал, что они и в беларусов-то запросто стреляют. Почему бы не пострелять в украинцев?

— Ну, одно дело выполнять несвойственные армии полицейские функции против безоружных мирных людей, а другое – воевать против большой армии другой страны с богатым боевым опытом и вполне очевидными последствиями. Это, как говорят у нас в Одессе, две большие разницы.

— Меня лично всегда поражала высокая популярность Лукашенко в Украине. Это еще сохраняется на фоне того, что сейчас происходит, того, что он говорит об Украине?

— Этого уже нет. После августа 2020 года рейтинг Лукашенко в Украине обвалился полностью. Действительно, раньше это было, но только потому, что, как в классическом анекдоте, нельзя путать туризм с эмиграцией. Ну, приезжает кто-то из Черниговской области, Киевской или Житомирской в Беларусь. Виза не нужна – паспорт показал и проезжай. И что он видит? Чисто, пьяницы на улицах не валяются, бомжей нет. Говорят, у всех есть работа. Если сделать социологический срез, то общества наши похожи. Это достаточно консервативные общества, достаточно старые – с большим количеством пенсионеров. При этом в Беларуси, в отличие от Украины, намного больше государственной части в экономике, вроде, стабильно.

Поэтому, повторюсь, украинцы долго путали туризм с эмиграцией, а Лукашенко в телевизоре – с его реальными действиям. После 2020 года он стал не интересен украинцам из-за событий, которые им очень напоминали Майдан, хотя Майданом они не были. Но их симпатия была на стороне беларусских протестующих. Это абсолютно очевидный факт.

— А влияет ли то, что происходит сейчас, на то, как украинцы относятся к беларусам?

— Ну мы же с вами сидим и общаемся.

— Ну вы не рядовой украинец, а мое отношение к Украине, к Лукашенко и к тому, что он делает и говорит в отношении Украины, вам известны.

— Почему я не рядовой украинец? Я обычный гражданин Украины. Могу паспорт показать. Да, где-то я претендую на статус лидера общественного мнения для определённого сегмента общества, но я не госслужащий, государственную позицию я не выражаю.

— Всё же, есть ощущение, что какое-то время назад беларусы и украинцы стали отдаляться друг от друга. В 2014-м многим беларусам был не понятен Майдан, многие очень испугались российской агрессии, которая за ним последовала. Значительная часть придерживалась пророссийской позиции. Ну и пропаганда делала своё дело. После 2020-го украинцам, с другой стороны, непонятно было отсутствие массового силового сопротивления в Беларуси, была неприятна осторожность Тихановской по поводу Крыма…

— В этом нет ничего удивительного. Если в Беларуси тогда самой популярной газетой была «Комсомолка», а самым популярным каналом – НТВ, то совсем ничего удивительного. Из новостных программ могут вырезать негатив против Лукашенко, но не против Украины. А после августа 2020 года, по-моему, и выступления самому Лукашенко пишут российские граждане. Они же и Азарёнку чипы вставляют. И моя позиция всегда очень и очень простая: Украина может рассказывать о своем опыте. Учить беларусов, что и как делать, мы никогда не будем. Для этого у них есть россияне. В Украине не будет, как в Беларуси, а в Беларуси не будет, как в Украине. У каждого свой путь. Как у Высоцкого, «выбирайтесь своей колеёй».

Беларусское общество не хуже и не лучше. Оно другое. Если я бы был не шатеном, а брюнетом, я не стал бы глупее или умнее. Я бы просто был другим. Я смотрел одно социологическое исследование из Беларуси в 2015 году, когда их еще можно было проводить в Беларуси. Мне врезалось в память, что 12% респондентов готовы были с оружием в руках защищать Беларусь от российского вторжения, а около 20% – от вторжения НАТО. Про Украину там речи не было, что, кстати, тоже показатель того, что нигде и никогда Украина Беларуси не угрожала. Зачем? Что, приедем, картошку выкопаем и увезём? У нас, вообще-то, восьмой год война с превосходящим по силе соседом, с которым 2000 километров границы, и что, нам еще полторы тысячи километров недружественной границей сделать? Никакого конфликта и претензий нет в природе. Да, я читал в Украине критику какую-то в адрес Беларуси, но считаю, что это неправильно.

Да, мы защищаем свой суверенитет, да, для большинства беларусов суверенитет Беларуси представляет ценность. Можем ли мы рассказать, как мы его защищаем? Да. Рассказывать вам, что нужно делать? Нет. Говорить, что Украина хочет устроить в Беларуси Майдан – бред. Идея экспорта революции, как мне кажется, умерла еще в 20-х годах прошлого века. После Второй мировой войны Советский Союз устраивал революции, но он поставил этот процесс на совершенно другие рельсы. Да, у нас похожие языки, да, но это не значит, что мы одинаковые. Если вы отдадите мне свою рубашку, а я вам свой пиджак, то и мне будет неудобно, и вы будете глупо выглядеть. Просто Лукашенко поставил себя в такое положение, что он вынужден путем нападок на Украину демонстрировать свою дружбу России и избегать еще более близкого втягивания. В этом действительно есть угроза. И прежде всего для него самого.

— Вы думаете, Лукашенко может не контролировать то, что будет происходить во время учений в феврале?

— Нет, я так не думаю. По-моему, 2020 и 2021 годы показали, что он отлично контролирует свои спецслужбы, а они, в свою очередь, успешно контролируют друг друга. И он знает, что там будет происходить. Я, кстати, думаю, и не раз об этом говорил, что России нужна Беларусь как сооснователь ООН, каковыми были БССР и УССР. Я убежден, что в планах Путина – восстановление СССР. В массовом сознании Советский Союз был создан 30 декабря 1922 года. Реально он был создан в 1923-м. Вот, на эти годовщины он будет стараться взять как можно больше, чтобы в 2024-м перед президентскими выборами сказать: «Вот, смотрите, вернул, сколько смог. Очень нужен еще один срок, чтобы продолжить». В этом есть смысл и есть ценность. Поэтому, я думаю, в феврале или в марте этого года — на годовщину захвата Крыма — на Лукашенко накинут лассо и будут тянуть его туда, купюрами будут перед носом вертеть, а он будет выкручиваться, но и на купюры поглядывать. Это, кстати, может быть ответом на ваш вопрос о введении Украиной санкций. Если Лукашенко полетит в Крым, то украинские власти не смогут отмолчаться. Это будет первый визит туда главы иностранного государства за 8 лет. Придется отреагировать решительно.

— Закупить еще больше электроэнергии с БелАЭС?

— Думаю, всё же, руководству придется принимать какие-то санкции. Можем даже заключить пари на эту тему.

— Если, всё же, будет вторжение с территории Беларуси, какие это будет иметь последствия? Уничтожит ли это хорошие отношения между нашими народами?

— Если Беларусь станет плацдармом для агрессии или какой-то вооруженной провокации с ее территории, то первой жертвой станут остатки легитимности Лукашенко. Его и так никто не признает, эта легитимность очень шаткая, держащаяся на силе, но она объективно есть – хотя бы потому, что Лукашенко в реальности контролирует территорию. Но если эта территория будет предоставлена для осуществления агрессии со стороны третьего государства, то он моментально станет губернатором какого-нибудь Западного края. Что касается отношений между народами, то история показывает, что навсегда ничего не бывает. Но, конечно, в обозримой перспективе эти отношения не смогут улучшиться. Но отношения между украинским и беларусским народами – это не всё, что изменится. Давайте подумаем, как изменится отношение к Лукашенко беларусских граждан, в том числе тех, кто сегодня его поддерживает, когда гробы с телами беларусских военных поедут домой. А ведь в Беларуси всеобщая воинская повинность. Контрактников не так много. Украинская армия намного больше и имеет боевой опыт, а беларусско-украинская граница — это даже не Донбасс. Это леса, болота, мало дорог. Если кому-то кажется, что это будет лёгкая прогулка, то нет. Беларусские генералы должны это учитывать, если они заботятся о жизнях своих подчиненных. Потому что украинские военные в случае вторжения точно о них заботиться не станут.

— Вы часто говорите, что многие украинцы не воспринимают государство как своё. И из этого вытекает множество проблем. То же самое можно сказать про Беларусь. Особенно это было видно на заре независимости, видно это и теперь по совершенно ясным причинам. Есть ли выход из этого?

— Проблема Беларуси и Украины в том, что нации существуют намного дольше, чем история нашей государственности. Обе наши страны, как и все постсоветские страны, похожи тем, что получают шанс создать государство только на каких-то тектонических изменениях. После Первой мировой войны у вас возникла БНР, у нас УНР. То, что опыт БНР был меньше, чем опыт Украинской Народной Республики, Гетманата и Директории, отражается и сегодня. А то, что страны Балтии имели государственность до 1940-го года – даёт им преимущество и над вами, и над нами, и над Молдовой в определенной степени. Я не знаю, как в Беларуси, но в Украине, по моим наблюдениям, есть достаточно большая группа людей, которая не воспринимает власть и государство как свои. Потому что привыкли, что она чужая. Это не потому, что их кто-то агитирует, что власть плохая. Это у них на подсознательном уровне. По мере развития институтов государства это будет меняться. Это уже меняется. В Украине есть важнейший институт выборов. Когда я был в 2019 году на парламентских выборах в Беларуси, то видел, как ведется агитация в Беларуси: стенд стоит, листочки аккуратненько наклеены… Беларусь, кажется, последняя страна в Европе, где кандидатов могут выдвигать трудовые коллективы. В Украине и в России этого точно уже нет. Это не критика. Я просто констатирую, что по политическому развитию беларусское общество находится где-то в конце 1980-х. Вы будете идти своим путем и можете смотреть на украинский опыт, на польский опыт, на литовский. Захотите – на российский опыт посмотрите, если вам противно не будет.

— Если говорить об украинском опыте, то очевидно, что там не всё однозначно. Есть избиратели, которые голосуют ответственно. Но многие голосуют «по приколу». Когда голосовали за Зеленского, даже многие мои знакомые, которых я считаю украинскими патриотами, говорили: «Лучше не будет, но хоть поржем». Есть и часть, которая голосует назло Украине в нынешнем ее виде – за очевидно пророссийские силы. Думаете, и Беларусь это может ожидать в будущем?

— Чем больше людей себя будет считать гражданами, а не населением, тем больше будут голосовать ответственно. Для этого нужно, чтобы они видели, что государство их представляет, а не думает, как обобрать или наказать. Но никогда не будет в демократической стране такое ответственное голосование стопроцентным. Всегда будут, как бы это помягче сказать, люди, которые голосуют безответственно. За Зеленского голосовали не только «чтобы поржать». Зеленский – это эффективная избирательная технология, которая была продумана и реализовывалась несколько лет. Он был человеком с абсолютно тефлоновым имиджем. На него ничего не прилипало. Это было похоже, как будто на улице снег с дождем, а он идет в костюме химзащиты. Вы подходите, плюете ему на спину, а это дождем смыло, и он дальше идет красивый.

— Боюсь этого сравнения, но про Светлану Тихановскую тоже многие говорят, что она тефлоновая, и никакая критика ей не вредит. Она вполне может себе позволить говорить, что она за всё хорошее, против всего плохого…

— Сразу скажу, что я не большой поклонник Светланы Тихановской. Но у неё очень четкий посыл, что она идёт к власти только для того, чтобы организовать свободные выборы. Если, подчеркну, если, а не когда – она придёт к власти и не выполнит этого обещания, то весь этот тефлон очень быстро слетит.

— Давайте под конец пофантазируем: какими будут отношения между Украиной и Беларусью через 20-30-50 лет?

— (смеётся) Обычно я фантазирую на другие темы. Я не особо верю в идею Балтийско-Черноморского коллектора или союз между Беларусью в той или иной форме, о котором говорят часть беларусских оппозиционеров и некоторые политики в Украине. Потому что эта идея мне напоминает двуглавую курицу. Всё же Беларусь сегодня часть ОДКБ и официально смотрит в ту сторону. Украина смотрит в сторону НАТО. Какой же тут союз? Это получатся сиамские близнецы, у которых один позвоночник, но они хотят идти в разные стороны. Это не будет работать.

Но мы соседи. А хороший сосед лучше плохого брата. Надеюсь, за тот период, который вы обозначили, не произойдет таких географических изменений, чтобы мы смотрели друг на друга через море или другую страну. Почему у нас хорошие отношения с Литвой? Мы были в одной стране, но теперь у нас нет ни проблем с границей, ни проблем национальных меньшинств. Никто никому ничего не должен. И это очень хорошо. С Беларусью же граница одна, но делить тоже нечего и оснований для конфликтов нет. Надеюсь, так оно и останется.