Светлана Купреева
Подруга семьи Бабарико, бухгалтер Светлана Купреева провела в СИЗО КГБ 16 месяцев. В октябре ее отпустили, но только сейчас женщина впервые рассказала о своем заключении. Ее интервью опубликовал штаб Бабарико.
Светлана была задержана 11 июня 2020 года — за неделю до ареста Виктора и Эдуарда Бабарико. Почему — неизвестно. Она была координатором сбора подписей за Бабарико по одному из районов Минска. Позже женщине предъявили обвинение в уклонении от уплаты налогов в крупном размере, но ее дело не передано в суд до сих пор. Купрееву признавали политзаключенной. С 11 октября она находится под подпиской о невыезде.
По словам Светланы, ее арест происходил словно в 1937 году: звонок в дверь с утра, обыск, целый день допросов, к ночи ее привезли в СИЗО КГБ и поместили в камеру, где она ожидала сотрудницу для личного обыска. Камера была без окон, вся обита дерматином. Светлана сравнила ее с камерой пыток, а сотрудники СИЗО называли ее «мягкая комната».
Когда задержали Виктора Бабарико, Светлана слышала в коридоре его голос. А также сигналы машин за стеной СИЗО. Говорит, машины сигналили примерно до октября, это очень поддерживало заключенных. Еще поддерживали газеты «Комсомольская правда» и «Новы час», пока они еще могли попадать за решетку. Светлана говорит, что они с другими женщинами старались камеру называть «комнатой», не использовать тюремный сленг. Но условия в камере были ужасными.
«В мае и июле 2021 года были праздники. По телевизору вспоминают войну, концлагеря, что надо привлечь виновных к ответственности за геноцид. А у нас в четырехместном номере — 6 человек, двое на полу на деревянных щитах. Вентилятора нет. Жарища. Стены влажные, пол влажный. Дышать нечем. И они еще вспоминают концлагерь. Когда тут своим сделали настоящий концлагерь, всех приличных людей в него поместили и издеваются, — говорит Купреева. — Это сталинских времен здание, где все пришло в негодность. Туалеты есть в четырех-пяти камерах. Все остальные — с ведром, которое надо два раза в день выносить. В него же сливается вода, которой моют пол. Умывальник с холодной водой. Душ раз в неделю, там только можно под горячей водой помыться. А летом, когда жарища, подходишь к крану с холодной водой, обмываешь себя. Насекомые были странные от влажности. Как белая длинная моль. Очень неприятно. У многих аллергия — потому что влажность, жара. Там все от слова «очень». Если на свободе жарко, значит, у нас супер[жарко], если холодно — то у нас очень холодно. В 21-м веке в центре столицы европейского государства такие условия. А по телевизору говорят про концлагерь 70-летней давности…».
При этом в «американке» особенный контингент заключенных, из-за этого именно там за решеткой очень много хороших людей, говорит Купреева, и с сокамерницами удавалось поддерживать очень хорошие отношения. Кстати, первые три месяца из шестнадцати женщина была в одиночной камере.
Светлану Купрееву освободили 11 октября около 8 вечера, добраться домой ей помогли незнакомые люди. Впоследствии, гуляя по Минску, женщина после полутора лет за решеткой была поражена пустотой города.
«Когда я встречалась с одногруппниками, мы гуляли воскресным вечером по проспекту и меня впечатлило отсутствие людей на улицах, мало машин. Я даже сфотографировала пустой-пустой проспект. Как будто чума. Это самое яркое впечатление», — признается она.
Сейчас Светлана находится в поиске работы, так как клиенты, для которых она вела бухгалтерский учет, не могли ждать ее 16 месяцев. Также она продолжает писать заключенным, с которыми сидела в СИЗО, Эдуарду и Виктору Бабарико. Эдуарду письма не доходят, а с Виктором связь есть: «У нас такая личная переписка. Я была свидетельницей на их (Виктора и Марины Бабарико — прим. Reform.by) свадьбе. В молодости мы постоянно общались, отдыхали вместе, выезжали на озера. Есть что вспомнить».
Женщина подчеркнула, что Виктор Бабарико — один из самых порядочных людей, которых она знает.
«Это тот человек, который не может сделать ничего плохого. Раньше он все делал для своей семьи. В молодости он на каждом дне рождения говорил, что Марина — эта женщина, ради которой можно свернуть горы. И он сворачивал. Когда ее не стало, он хотел свернуть горы ради своей страны. И еще не вечер…» — сказала Светлана Купреева.