Николай Дедок. Фото: t.me/MDziadok
Адвокаты политзаключенного блогера Николая Дедка смогли посетить его впервые за полмесяца: их не допускали к подзащитному с 18 декабря. Адвокат Наталья Мацкевич рассказала TUT.by о состоянии Дедка и условиях встреч.
«Состояние здоровья у него нормальное, настроение бодрое. За последнюю неделю ему отдали более 100 писем. Он знает о волне солидарности людей с ним, восхищен и счастлив, от души благодарен тем, кто поддержал и переживает за него», — рассказала Мацкевич.
В остальном поводов для радости мало. Как выяснилось, Николай за время нахождения в СИЗО сменил уже несколько камер из-за конфликтов с сокамерниками и полагает, что ситуация может ухудшиться.
Кроме того, для встреч с адвокатом ему определили условия, которые не обеспечивают оказания эффективной юридической помощи, говорит Наталья Мацкевич. Последний месяц для них выделяют только специальный кабинет, где Николая запирают в металлическую клетку, полностью обшитую пластиковыми панелями. Разговаривать с подзащитным приходится через оргстекло, повышая голос, из-за чего разговор могут слышать вне помещения. К тому же через клетку нельзя передать документы или записи. Другие кабинеты, которые в СИЗО есть, Дедку для встреч с адвокатом не выделяются.
«С чем связано такое дискриминационное и унизительное отношение, администрация не объясняет. Объективных и разумных оснований к этому нет, учитывая, что блогер обвиняется в совершении менее тяжкого, ненасильственного преступления», — говорит Наталья Мацкевич.
Адвокаты уже направили жалобу на условия встреч с подзащитным в прокуратуру и в управление Департамента по исполнению наказаний, которому подведомственны следственные изоляторы.
Николай Дедок содержится в СИЗО города Минска. Он был задержан в ноябре и проходит по делу об организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок (ст. 342 УК). Он признан политзаключенным.
В конце декабря отец блогера обратился в СМИ и рассказал, что ему из СИЗО передали информацию о том, что здоровье и жизнь Николая находятся в опасности, при этом сам он попасть к сыну не может, письма от него не доходят, а адвокатов не пускают из-за «карантина» в камере.